Круглый стол. Познер, Синдеева, Силин, Нилов, Бельская о том, почему поправки к закону о рекламе – абсурд

02/07/2014 - 21:39 (по МСК) Лика Кремер

Телеканал «Дождь» провел «Круглый стол», на котором обсуждались скандальные поправки к закону о рекламе, которые  фактически уничтожают кабельные платные телеканалы и ударяют по телеканалу «Дождь» в частности. Обсуждали, кому выгодны эти поправки, что будет с кабельными платными каналами и какие выходы возможны из этой ситуации.

Гости «Круглого стола»: Наталья Синдеева, генеральный директор телеканала «Дождь», Михаил Силин, вице-президент Ассоциации кабельного телевидения России, Олег Нилов, депутат Госдумы, замруководителя фракции «Справедливая Россия», Владимир Познер, журналист, телеведущий, Яна Бельская, главный редактор интернет-портала «Кабельщик» и Федор Кравченко, управляющий партнер Коллегии юристов СМИ.

Кремер: Михаил, в конце января мы с вами в этой самой студии обсуждали отключение телеканала «Дождь», и вы говорили: «В нашей стране нет общей стратегии развития рынка, это большая проблема». И вы тогда приводили пример зарубежного опыта, когда кабельная компания получает деньги от абонента и платит каналу. А распространителем и канала, и рекламы является кабельная компания. Можно ли теперь сказать, что готовящиеся поправки – это шаг к внедрению такой прозрачной схемы?

Силин: Нет, конечно, потому что данный закон, как я понимаю, законопроект говорит о полном запрете распространения рекламы в эфире платных каналов неважно кем – самим вещателям или распространителям кабельной компании. Это просто нельзя будет делать.

Кремер: И к чему это приведет, на ваш взгляд?

Силин: Я думаю, что это приведет к комплексу последствий, потому что сегодня распространение рекламы присутствует в планах, наверное, всех отечественных тематических каналов. Если эту возможность исключить, то это означает, что все тематические каналы или каналы платного телевидения, как их здесь называют, должны будут перестроить свои бюджеты и рассчитывать только на абонентские платежи. Абонентские платежи – это что-то, что они должны получать от частных компаний.

Так вот, я очень сильно сомневаюсь, что в сложившихся условиях рынка неразрекламированным кабельным каналам, тематическим каналам или каналам платного телевидения будет так уж легко объяснить кабельным операторам, за что те должны платить. И в результате получится такая вещь, что, по всей видимости, большое количество молодых каналов, может быть, и интересных, которые инвестируют средства в то, чтобы завоевать доверие пользователей, зрителей, им просто придется уйти с рынка, потому что им никто с нуля не будет платить.

И совсем другая картина ждет продвинутые каналы, в основном, частые рынки – это зарубежные каналы, у них гораздо больший рынок распространения, гораздо больший опыт, на них такое ограничение практически не скажется. Они много лет присутствовали на российском рынке без рекламы просто потому, что аудитория была не такая большая. Думаю, что проживут и без этого.

Синдеева: Михаил Владимирович, например, в бюджете канала Discovery практически 50% дохода – от рекламы, у других каналов меньше, у них, наверное, самый большой кусок пирога, но все-таки это не такие уж маленькие деньги. Если их раньше не было, ну жил и жил, но когда они уже у тебя были, когда ты свой бюджет планируешь с учетом этих доходов, я думаю, что по ним это тоже ударит.

Силин: Знаете, несомненно. И более того я вам скажу: не далее как сегодня у нас были переговоры с руководством канала Discovery, они приезжали к нам в ассоциацию и встречались с Припачкиным и выразили свою очень серьезную озабоченность, изложив, что они инвестируют очень большие деньги, создавая практически полностью российскую версию своего канала. Они снимают очень много, это известно.

Тем не менее, я думаю, что такие каналы, как Discovery, они просто свернут свои программы адаптации, очень серьезной адаптации к российскому потребителю и будут здесь транслировать примерно то, что они делали много лет, то есть дублировали на русском языке свои международные версии. То есть им есть куда отступить.

Синдеева: Они могут все равно прийти к вам и сказать, что все-таки мы увеличим абонентскую плату?

Силин: Могут. Это они придут не в ассоциацию, это они придут к оператору.

Синдеева: Я вас сейчас воспринимаю как кабельного оператора.

Силин: Напрасно.

Синдеева: То есть они могут прийти и, скорее всего, придут. Что дальше должны будут сделать кабельные операторы – либо отказать, а понятно, что Discovery они не могут отказать, потому что тогда они теряют просто конкурентное преимущество, потому что если у тебя из пакета каналов уходит мейджер, который собирает большее количество аудитории, ради которых люди покупают пакеты, то они перестают конкурировать, и кабельный оператор тоже потихонечку начинает загибаться. Соответственно, они вынуждены начать больше платить. Правильно ли я понимаю, что эти расходы увеличенные они должны переложить на конечного зрителя?

Силин: Да, безусловно. Это вторая сторона этой проблемы, которая заключается в том, что второй пострадавшей в этой ситуации стороной будут малые кабельные операторы. Как развивается рынок? И это не секрет от вас, от руководства телеканала «Дождь», что телеканалы до настоящего момента предлагают достаточно разные условия большим операторам и малым операторам. Если Discovery захочет увеличить свои тарифы, то у крупных операторов будут аргументы в этом переговорном процессе, может быть, либо совсем не увеличить, либо увеличить незначительно.

Помимо всего прочего, мы не знаем, какие сегодня они имеют тарифы. Я думаю, они сегодня имеют тарифы более низкие, чем в среднем по рынку. А вот малые операторы пострадают очень сильно, потому что у них аргументов нет никаких, и им с легкостью канал типа Discovery может сказать: «Не захотите – тогда мы от вас уходим».

Синдеева: Михаил Владимирович, вы сейчас рассуждаете, потому что я так же рассуждала в контексте, когда была реклама, поэтому для всех каналов распространение было важным. Если сейчас мы будем жить, все эти каналы, жить только по подписке от абонентов и кабельных операторов, то нет необходимости биться за охват и за большую аудиторию того или иного кабельного оператора. Почему? Потому что это не влияет на данные TNS, которые теперь не нужны, ни на объем рекламы, потому что единственный источник дохода – это ваши платежи. Соответственно, у них не будет вариантов, и они будут ставить условия кабельному оператору и повышать эти платежи, потому что другого дохода нет, им же надо компенсировать эти потери.

Силин: Наташа, им нужно собрать определенную массу денег. Когда они приходят к большой компании, да, это не бесплатно, они потребуют определенную сумму, но большая компания может согласовать с ними, например, то, что называется «flat fee» - фиксированная платежка, к примеру, достаточно больной, относительно маленький на одного абонента, и Discovery может на это пойти, потому что это некий объем денег. И это не могут сделать малые операторы.

Синдеева: То есть они будут уходить с рынков маленьких операторов?

Силин: Это та самая проблема, которую мы в прошлый раз с вами обсуждали: разные условия, которые могут предлагать вещатели операторам. Эта проблема сейчас никак не решена, она гораздо более важная, чем проблема рекламы на платных каналах.

Кремер: Владимир Владимирович, видите ли вы какой-то политический контекст в этих поправках? Против кого они направлены? Потому что у нас в последнее время все законы направлены против чего-то, у нас такое запретительное законодательство. Эта посылка кому?

Познер: Вы говорите об этом законе о рекламе?

Кремер: Да.

Познер: О телевизионной рекламе?

Кремер: Да.

Познер: К сожалению, эта тема не моя, я мало разбираюсь в этом, я никогда рекламой не занимался, и меня это совершенно не интересовало. Поскольку я работаю на телевидении много лет, кое-какие послания у меня в этой области есть. И у меня всегда есть вопрос – а почему предложили этот закон? Почему его предложили? Не с потолка же господин депутат решил его предложить.

Я о пиве говорить не буду, потому что это настолько смешно, что это даже печально, потому что сначала мы запрещаем рекламу пива для того, чтобы спасти нашу молодежь, которая поглощает этот напиток океанами, напивается, и мы хотим спасти их и принимаем такой закон, ура-ура. Правда, я не знаю, стали пить меньше пива или нет, у меня нет таких данных, но готов допустить, что да, потому что реклама все-таки действует на людей. А потом, оказывается, учитывая некоторые обстоятельства, ничего, мы потерпим, чтобы молодежь стала опять пить, но давайте мы вернем рекламу пива.

Вот этот уровень рассуждений, уровень подхода лично у меня вызывает, может быть, сильное слово «омерзение», но все-таки вызывает. В данном случае каков смысл этого закона? Зачем он нужен? Я полагаю, вот зачем он нужен – платное телевидение по определению независимое, оно независимое и от хозяина, но оно независимое и от власти. Это во всем мире так. Это компания, это может быть один человек, как когда-то Тернер на CNN, это может быть группа людей, но оно независимое, и оно живет за счет того, что ему платят абонентскую плату и, кроме того, получает рекламу.

Есть немало людей, я в этом абсолютно убежден, в Государственной Думе, которым не нравится это телевидение именно потому, что его никак нельзя контролировать, сложно контролировать такое телевидение. А если его лишить этих доходов, во-первых, многое, как было сказано, многие из этих не очень крупных, тем более начинающих просто умрут, что слава Богу, ура-ура, а другие будут находиться в гораздо более сложном положении. Другими словами: я, кроме политических целей, не вижу никаких.

Кремер: Это голосование по поводу этих поправок было не самым монолитным, за последнее время это, скорее, исключение. Лично вы, Олег, назвали этот закон и эти поправки «самым позорным, что случилось в Государственной Думе». Почему? И согласны ли вы с тем, что сказал Владимир Познер?

Нилов: Я абсолютно согласен с Владимиром Владимировичем по содержанию, но еще и по форме. Здесь нужно пояснить, как это выглядело по форме. Не нашлось смелости ни у одного профильного комитета, ни у партии власти, тем более у правительства выйти и сказать, что концепция поменялась, предлагаем НЭП в кабельном телевидении или телевидение вообще закрыть, возвращаемся обратно. Смелости не нашлось.

Выпустили действительно комика, потому что коллега Зотов, который когда-то избрался от «Справедливой России», потом с позором был изгнан из нее за чрезмерную любовь к премьеру и правительству, возглавил Партию пенсионеров, сам работает в Комитете по обороне. Вот он за несколько дней написал закон, внес его, через 7 дней этот закон в повестке дня и под аплодисменты «Единой России», одной только партии, принимается, несмотря на то, что все оппозиционные партии выступили очень жестко, радикально против. Потому что это действительно  такие вещи невиданные, я не припомню за последние годы такого издевательства над смыслом и над формой.

Якобы нужна ФИФА реклама пива, ничего подобного, оказывается, сегодня был найден уже закон о Чемпионате мира, забыл коллега Зотов, и единороссы забыли, что есть закон о Чемпионате мира, в котором на время проведения чемпионата разрешается такая необходимая реклама пива. Эта абсолютная ложь, цинизм и ответ по кочану, вот это самое главное, что меня не устраивает, что не устраивает большинство моих коллег.

А с тем, что будет дальше, я считаю, что реклама социальная еще есть. Как можно запретить социальную рекламу, когда захочет платное телевидение, платный канал говорить о профилактике того же пивного алкоголизма, употребления наркотиков или рекламе спорта. Я слышал, коллеги здесь говорили о том, что у нас президент поддерживает спорт. И эта реклама, оказывается, теперь будет запрещена. Огромное количество нестыковок.

Силин: Я бы здесь хотел обратить внимание на парадоксальность ситуации. Дело в том, что подавляющее большинство спортивных каналов – платные. И вот парадокс – в одном и том же законе разрешается реклама пива в спортивных передачах, понятно, что таких передач на центральных каналах очень мало, но тут же этим законом они запрещаются на платных каналах. И это каналы не только НТВ+, это канал «Спорт-1» ВГТРК. Вот сейчас идем Чемпионат мира по футболу, там необъемное количество рекламы.

Кремер: Олег, кто, на ваш взгляд, за этим стоит, в чьих интересах это инициировано? Кто от этого может выиграть?

Нилов: Понятно, что пивные компании. Ищите здесь корень зла, корень этого зла – это и пивные компании, те компании-монополисты рекламного бизнеса, которые, может быть, уже даже управляют этими процессами, они говорят: «Так, пивные компании, вы нам тоже деньги принесете». Я напомню, что третьим законом был снят этот порог монополизма 35%, который действует сегодня до принятия этого закона. После принятия уже можно будет и 50% рынка, и весь рынок захватывать монополистам рекламного бизнеса. Поэтому надо искать, я не нашел вчера в Государственной Думе, пытался искать, глядел в глаза, кто стоит в Государственной Думе. Нет таких людей в Государственной Думе.

Кремер: Это вы по глазам поняли?

Нилов: Есть такие способы секретные. Этот заказ господину Зотову принес мистер Икс, который не находится в Государственной Думе, не находится в правительстве. Если это так, мне кажется, это полбеды. Этот заказ принес господину Зотову монополист рекламного бизнеса, в том числе, с участием монополистов пивного бизнеса. То есть тут деньги свершили бал. И этот лоббистский бенефис вчерашний – это позорное явление Государственной Думы.

Кремер: Большая часть депутатов за это проголосовала, вы все на депутата Зотова сваливаете.

Синдеева: «Единая Россия» проголосовала

Нилов: Только, и не в полном составе. 229 депутатов «за», 207-209 депутатов «против». Вот такой расклад.

Кремер: В «Единой России» тоже были депутаты, которые против?

Нилов: Были и такие.

Бельская: Но есть там одна очень печальная вещь, что господин Митрофанов, который, на минуточку, возглавляет комитет наш отраслевой, он – справедливоросс, он не из «Единой России», проголосовал «за». Я сегодня специально изучала.

Нилов: Еще добавлю справочку: и Митрофанов, и Зотов исключены из партии за чрезмерную любовь к правительству, к премьеру, и ни к какой партии «Справедливая Россия» не принадлежат, они выгнаны. И это пример был, почему нужен императивный мандат. Вот эти футболисты такие, которые выбегают уже без футболки, потому что они не принадлежат ни к одной партии, хватают руками, несут, судья не замечает, а выгнать его нельзя с поля, они играют против той команды, от которой избрались.

Бельская: Вы вчера прекрасно, вы так вчера выступали там – мы любовались.

Нилов: Конечно, их надо гнать в шею – и Зотова, и Митрофанова, и еще многих депутатов нужно гнать в шею, чтобы они не позорили ни партию, от которой избрались, ни Думу, ни просто людей.

Синдеева: У меня технологический вопрос. А как все будет сейчас происходить? Скорее всего, к третьему чтению закон будет принят, возможно, с какими-то поправками. Это случится в пятницу.

Нилов: Да, думаю, что такие планы.

Синдеева: Дума уходит на каникулы. Дальше закон должен попасть в Совет Федерации, который еще пока работает. Какой срок, во-первых?

Нилов: Пока написано, что вступает в силу с 1 января 2015 года. Поправки и я уже внес, думаю, что и многие другие депутаты внесли, с которыми мы будем пытаться помножить его на ноль. Если будут приняты эти законы, вас интересует больше, понятно, вопрос рекламы на платных каналах, а меня потряс закон о возврате рекламы пива на спортивные соревнования, на спортивные экраны.

Во время предвыборной кампании, которая сейчас начнется, она уже идет в 30 и больше регионах, ну очень здорово отыграются наши, прежде всего, кандидаты, наши муниципальные и региональные депутаты. И в сентябре по итогам этого разгрома, который мы обязательно устроим силами трех оппозиционных партий, только по этому поводу, я считаю, что могут быть приняты и другие поправки.

Силин: Рекламы пива не будет, потому что на платных каналах нельзя рекламировать ничего, и пива нет. А в эфире центральных каналов спортивных передач почти нет. Вот сейчас кончится Чемпионат мира по футболу, да там почти их нет.

Нилов: Как только появится реклама пива, обязательно появятся спортивные программы.

Кремер: Давайте вернемся к обсуждению того, как этот закон изменит рынок кабельного телевидения, что произойдет, кто от него пострадает.

Бельская: У меня одна была только реплика, что нам, может быть, где-то и повезло, что мы в одном пакете идем с пивом, который так более понятен простому человеку. Потому что если бы этот закон по платному телевидению шел один такой красивый, подавляющее большинство за него бы и проголосовало, потому что не очень многие понимают последствия. А главное последствие – очень сильно пострадает российское неэфирное телевидение, российские независимые компании, российские небольшие компании, которые выживают за счет лицензионной платы. В общем, с миру по нитке – и голому рубашка.

Силин: Я могу сказать, что у этого будет еще одно реально печальное последствие. Дело все в том, что российские неэфирные каналы формируют такое поле телевидения на русском языке, которое распространяется не только в России, но и за пределами. Это и все страны, бывшие республики, то, что мы называли страны СНГ, это и Казахстан, это, возможно, и Молдавия, и Прибалтика. И везде эти каналы пользуются очень высоким спросом.

Бельская: Это и Европа.

Силин: И это, возможно, тоже Европа. Ослабление этих каналов на российском рынке неизбежно приведет к их существенному ослаблению или даже исчезновению на мировом рынке, что очень печально.

Кремер: И поселению центральных российских федеральных каналов на мировом рынке.

Силин: А вы знаете, центральные каналы… К сожалению, когда речь заходит о том, кому это нужно, я думаю, что центральные каналы ничего от этого не получат.

Синдеева: Я сейчас вам скажу, у меня есть ответ. 

Силин: Мне кажется, что не получат по многим причинам.

Синдеева: Денег получит копейки. У нас на весь этот рынок, на 300 каналов, было всего 2,5% денег. Окей, они это получат, но они даже этого не заметят. Проблема в другом – на всех последних встречах TNS с руководителями эфирных каналов самую большую озабоченность у них вызывали цифры, которые дает смотрение неэфирного и кабельного телевидения, потому что рост, у них нет такого, у них у всех идет падение, они все теряют свою долю, все эфирные каналы.

Куда эти люди уходят? Эти люди все уходят в неэфирку. И если сейчас денег мало в этом сегменте, то в принципе в дальнейшем, в будущей перспективе, конечно, тот сегмент рынка будет быстро расти. Потому что, во-первых, доля рынка неэфирных каналов растет, во-вторых, деньги начнут расти, а в-третьих, рекламодатель тоже поумнел уже давно, он хочет таргетированную рекламу на определенную, точную, сфокусированную аудиторию. Поэтому потихонечку этот эффект инерционный, который мы сейчас имеем, что рекламодатели идут на эфирные каналы, он будет снижаться.

Силин: Наташа, таргетированная реклама – это на тематических каналах. Эфирные каналы сейчас транслируют столько, сколько разрешено законом, у них больше не будет. При введении этого закона практически все каналы, которые сейчас отбирают долю телесмотрения у эфирных, останутся, это все мощные каналы, которые как раз получат деньги от операторов, и они будут развиваться. И они получат, Наташа, они получат дополнительное преимущество, вот то, которого сегодня нет. Потому что этот лозунг, что если вы устали от рекламы, идите смотреть каналы без рекламы, он начнет реально действовать. Это одна причина, по которой, я думаю, эфирные каналы ничего не выиграют.

Кремер: Это может стать, на ваш взгляд, двигателем…

Силин: Это один из. А почему нет? Между прочим, на заре платного телевидения в нашей стране, когда рекламы на каналах не было, это был реальный аргумент. Но есть вторая вещь, о которой мы сейчас уже должны думать. Мы же все знаем, что сейчас облик телевидения очень серьезно меняется, и остановить рекламу на каналах, в основном, отечественного производства, которые вещаются по кабельным сетям, можно. А вот остановить то, что происходит в интернете, вернее – каналы, которые вещаются через интернет, нельзя.

Сейчас становится очень популярные сервисы, так называемые OTT сервисы, это когда на экран телевизора телевизионный сигнал попадает непосредственно из сети и интернета, он попадает мимо оператора. Кабельный оператор ничего с этим сделать не может, это просто сеть интернет.

Синдеева: А на трафике не зарабатывает кабельный оператор?

Силин: Я сейчас не говорю о том, зарабатывает или не зарабатывает. Сейчас не в этом дело. Вопрос – попадут ли эти телеканалы к пользователю или не попадут. Попадут. И более того, все современные платформы телевизионные, которые внедряются у всех операторов, возьмите любые, что внедряются сейчас за рубежом и в нашей стране, они делают для конечного пользователя абсолютно невидимой эту грань между тем, что он получает из эфира, из головной станции оператора, и то, что он получает из интернета, минуя все головные станции.

Это как бы единый сервис: вот я смотрел здесь один фильм, а стал другой, этот фильм показывали, возможно, по Первому каналу, а этот фильм я смотрю с какого-то портала из интернета. Сегодняшние телевизоры, так называемый Smart TV, они требуют от вас серьезных действий: вы должны выйти с канала, уйти с канала, пойти на какой-то интернет-сервис, искать на других сайтах. Это сложно и, наверное, не все сейчас будут это делать, не у всех есть такие телевизоры. А современные технологии цифрового телевидения сделают так, что никакой границы не будет.

Кремер: Когда это произойдет?

Синдеева: Это уже рядом, Лика.

Силин: Это за рубежом работает страшно активно. Я могу привести пример: одна из сетей, которую я знаю, ежедневное количество на одной сети интерактивных сессий – 2 миллиона. Это означает, что люди, вместо того, чтобы смотреть эфирное телевидение, там довольно большая клиентская база, тем не менее, просто количественно. Люди вместо того, чтобы смотреть непосредственно из эфира, кликают и смотрят что-то с серверов из интернета.

Кремер: Наташа, вы стали говорить о самом абсурдном, что есть в этом законе. Что это?

Синдеева: Самое абсурдное, мне хочется объяснить это зрителю, это то, что, я надеюсь, понимают депутаты, но не понимают все зрители. Депутат Зотов, когда аргументировал свою позицию, он сказал: «Мы же должны убрать это конкурентное неравенство, потому что жируют эти платные каналы, получают деньги и от кабельных операторов, и от зрителей, и от рекламы». Тогда как эфирное телевидение, условно, эти 20 каналов, большая часть из которых государственные либо квазигосударственные, получают финансирование от государства, но это же не от государства, это от нас с вами, это из бюджета от налогов, которые мы с вами платим.

То есть мы, по умолчанию, каждый зритель, каждая бабушка, каждый человек, живущий в России, оплачивает своим собственным налогом вещание 20 каналов, при этом у нас нет права отказаться, сказать, что мы не хотим смотреть этот канал. Они получают наши деньги в виде дотаций, огромные деньги, это десятки миллиардов… У вас нет цифр? Это десятки миллиардов рублей, бюджет у ВГТРК то ли 20, то ли 30 миллиардов рублей.

Бельская: При этом они не являются коммерческими проектами.

Синдеева: При этом они все продают рекламу. Такого вообще нигде нет в мире. Если ты общественный, условно, канал или получаешь деньги от налогоплательщиков, как модель BBC, то там нет рекламы, и это правильно. Если ты продаешь рекламу, то тогда ты не получаешь дотаций. Мне кажется, это главная тема, депутаты за это вчера должны были биться.

Нилов: Я хочу поддержать, то, что сделал Зотов, я напомню: председатель Партии пенсионеров, он переложил дополнительную нагрузку финансовую на тех пенсионеров, на простых людей, которые смотрели и будут смотреть платные каналы. Да, они лишатся какого-то дохода от рекламы, вынуждены будут поднять, не знаю, на сколько-то там рублей, сотрублей плату, и таким образом, он облагодетельствовал простых граждан. Это раз.

Во-вторых, я тоже соглашусь с коллегой, который говорит: «Слушайте, а, может быть, это не так страшно», они хотели сделать умерщвление каналов, а произойдет обратно. Я, например, не люблю рекламу на любых каналах, я думаю, что абсолютное большинство телезрителей тоже ее не любят и мечтают о том, когда бы и федеральные каналы, и платные каналы минимизировали количество рекламы. И за это как раз, я считаю, может быть, и надо доплатить, то, что и произойдет.

Я думаю, что это произойдет, ничего не поменяется, да, немного повысится плата, пока, может быть, исчезнет реклама, а потом она вернется, сначала социальная. Я в этом просто уверен, что социальная реклама не может исчезнуть. Я думаю, что вы сможете добиться того, чтобы социальная реклама осталась.

Синдеева: Так ее никто не хочет ставить, кроме телеканала «Дождь». Телеканал «Дождь» ее сам делает, сам ставит.

Кремер: Насколько вам, Федор, из этого закона понятно, каких каналов это коснется? Вообще, что такое платный канал? Потому что не всем из этого законопроекта очевидно, что подразумевается под платным каналом.

Кравченко: Давайте попробуем по словам разобрать это словосочетание. Во-первых, использован термин «канал», в этом смысле закон о СМИ несколько лет назад был подкорректирован, и у нас появились телеканалы. Однако огромное количество мультимедийных СМИ сейчас зарегистрированы не в качестве телеканалов, а в качестве сетевых изданий. Как это ни парадоксально звучит, это абсолютно не препятствие для изданий оперировать видео-контентом. Хотя я думаю, что это пока экзотичный способ для платного телевидения становиться сетевым изданием, но, по большом счету, мы знаем, что такое канал.

Насчет платности, боюсь, что есть огромная проблема определить, потому что, по большому счету, даже Первый канал является в каком-то смысле платным. Его платность определяется не вещателем, не тем, кто формирует сигнал и телепрограмму, а договором между оператором кабельного телевидения и абонентом. Очень часто эти договоры написаны таким образом, что подавляющая масса контента, подавляющая масса телепрограмм оказывается бесплатными, а те деньги, которые платит абонент, он платит как бы за технические услуги, услуги связи. И, таким образом, сейчас достаточно успешно можно говорить о том, что все платное телевидение станет бесплатным якобы с формальной точки зрения, а телезрители будут платить просто операторам как технологическим доставщикам сигнала.

То есть получается путаница. В Москве телеканал СТС входит в базовые пакеты, его могут видеть все, кто включает телевизор у себя дома, а в Архангельске это есть только в пакете оператора. СТС после этого платный канал или бесплатный?

Синдеева: Формально платный, конечно.

Силин: Правда, я думаю, что он есть везде в эфире или будет в ближайшее время. Но вообще-то, да.

Кремер: Доступ к каналу в одном регионе есть, в другом – нет. Канал платный или бесплатный?

Синдеева: У нас на самом деле хороший пример – канал РБК.

Кравченко: Стоит обменять пару пунктов в договоре кабельщика с абонентом – и он может становиться из платного бесплатным и наоборот. Что самое удивительное, конечно, при этом место принятия решения о платности канала будет заниматься отдельно от места, где поставляется реклама в этот канал. В этом смысле платным каналом делает оператор кабельного телевидения, а рекламу в него вставляет вещатель. Поэтому с этой точки зрения и со многих других, закон совершенно неприемлем.

Синдеева: А можно я еще продолжу линию абсурдности этого закона? Мне просто очень хочется, чтобы все поняли. Если двигаться в логике этого закона, то завтра депутаты должны запретить рекламу в печати, журналах, газетах, потому что они же и копию продают, и подписку продают, и рекламу туда ставят. Тогда мы должны запретить рекламу на маршрутных автобусах, на поездах РДЖ, когда вы туда заходите, вы с ума сходите, как из каждой щелочки на тебя сыпется реклама, потому что РЖД вообще-то берет деньги с потребителя, который покупает билет, внутри самолетов «Аэрофлот» и «Трансаэро». Исходя из этой логики, давайте пойдем дальше.

Бельская: Можно про журналы?  Поскольку я делала бумажные, а сейчас ушла в интернет. Почем мы покупаем журналы? Максимум 100 рублей. Себестоимость полноцветного стостраничного журнала будет не меньше 300-500 рублей, это себестоимость. А его еще надо доставить, а доставка такого журнала, он весит грамм 300, она тоже стоит под 100 рублей. Кто будет покупать журналы за 600-700 рублей?

Каналы платные компенсируют частично за счет рекламы этот самый люфт, который ему не хватает. Но мне кажется, здесь вопрос запрета рекламы абсурден как таковой.

Силин: Знаете, тут объединились сразу два вопроса. Что не очень здорово, мы начали активно обсуждать бюджет журналов, бюджет ВГТРК, я совсем не хочу это делать. Я думаю, что ни у кого простой жизни нет. Но я хочу, чтобы мы понимали одну простую вещь: подавляющее большинство каналов, которые мы называем платными, не имеют ничего от платной подписки, не то что их мало, а просто ничего. А что такое в нашей стране платное телевидение – это миф, у нас это закон никак не определяет.

Как вообще этот закон применить, я не понимаю, как Дума вообще может принимать. Первый вопрос должен был возникнуть: а что такое платное телевидение, в каком это законе написано. Мы же успели до первого рассмотрения написать от имени ассоциации письмо, мы послали его в профильные комитеты, где изложили целый ряд проблем, одна из которых – это отсутствие определения платного телевидения в нашей стране. И мы там даже обосновали, что ни одно из тех, которые кажутся очевидными, не подходят, даже шифрование, потому что шифруют не каналы, и один оператор шифрует, другой не шифрует, и все каналы зашифрованы на спутнике. На спутнике зашифрованы, например, на «Триколоре» все, включая ВГТРК. То есть ни один из признаков  не является универсальным и понятным. Такая простая вещь, что огромное количество каналов, которые кажется, что они каналы платного телевидения, имеют ровно нулевую выручку от подписки.

Синдеева: И это же опять ляжет на плечи кабельных операторов.

Силин: Неизвестно, будут ли они платить. Это ляжет только на плечи тех самых пенсионеров, которые хотят. Они либо потеряют эти каналы, либо должны будут платить деньги.

Синдеева: Поэтому, как мы говорим, подписка forever.

Кремер: Каким образом этот законопроект, эту поправку можно было бы видоизменить для того, чтобы довести ее до разумного состояния? Что там должно быть?

Синдеева: Мне кажется, ее вообще не может быть, это не предмет для обсуждения. Регулировать может только рынок.

Силин: Я не согласен, это не только рынок. Бывает, что в результате такого саморегулирования рынка возникают неразрешимые проблемы. Я вам одну из них все время называл, я считаю, что то, что вещатели имеют возможность по закону предлагать свой контент на разных условиях, – это проблема. У операторов связи такой возможности нет, по закону они обязаны любому пользователю предоставлять услугу на основе одних и тех же условий, на основе публичного договора.

Мы обязаны, вещатели – нет. И это разрушает конкуренцию. В данном случае абсолютно нет никакого заказчика, мы не обращались к регулятору с просьбой: «Давайте отменим рекламу – она нам мешает». Поэтому то, что могут возникнуть какие-то потребности в измене законодательства, могут, но они не возникли. Вот эти точно не возникли, это поправка пришла не из рынка.

Синдеева: Она нерыночными условиями была продиктована.

Силин: Сразу обращаю внимание на то, какая она крутая. Есть во многих странах определенные ограничения, как запрет на вставку рекламы, например, в тело фильма, можно до начала фильма, можно в конце, но нельзя разрывать фильм или какие-то программы. Есть более жесткие ограничения на время. Я понимал бы, если бы сейчас к рынку обратились: «Не имеет ли смысла нам каким-то образом отрегулировать рекламу на платных каналах с тем, чтобы ее оставить в том объеме, в котором она нужна для каналов, и чтобы потребителю было более комфортно?». Например, убрать ее из фильмов в середине.

Синдеева: Так и есть, мы живем по закону о рекламе. Эти ограничения есть.

Силин: Я сказал, что возможны какие-то изменения для участников рынка, которых еще надо определить, а как определить – непонятно, ввести какие-то условия. Но в данном случае произошло что-то вне какого-либо обсуждения участниками рынка и вне какого-либо запроса.

Синдеева: И есть еще один момент, это следствие. Есть рекламодатели, у которых нет возможности размещаться на больших каналах, и этих рекламодателей очень много.

Кремер: Условно, средний бизнес.

Синдеева: Средний бизнес, который сейчас приходит к нам и к нашим коллегам, не может за адекватные деньги получить и качественную аудиторию, и ту аудиторию, которая им нужна, и охват получить. А если он пришел на несколько каналов, то он получил охват шире и при этом потратил он в сотни раз меньше.

Знаете, что реклама, например, в самый мегапрайм-тайм в Новый год или в футбольный матч на Первом канале – это около миллиона долларов минута рекламы. Понятно, это не всегда, но это такого порядка цифры. А на кабельных каналах реклама, условно, от двух тысяч рублей за минуту, ну окей, до 40 тысяч за минуту. Понимаете порядок? И куда идти, бежать этому среднему бизнесу и где рекламироваться? А об том вообще никто не подумал.

Силин: А проблема регионального телевидения?

Синдеева: А региональное телевидение, у которых вообще денег…

Силин: Оно сейчас выдавливается из эфира в связи с внедрением программы цифровизации, не то что выдавливается, оно само собой, там ему нет больше места, потому что сетевые партнеры основным вещателям больше не нужны. Мы им всю жизнь говорили: «Ребята, никаких проблем, идите в кабель». Так теперь что? И этой модели у них нет? Причем это каналы сугубо бесплатные, они живут на рекламе.

Кремер: Сколько сейчас средняя стоимость за покупку пакета? И как эта стоимость может измениться в связи с принятием такого закона?

Бельская: 150 где-нибудь рублей, от 150 до 250.

Кремер: Во сколько раз при такой ситуации для того, чтобы рынок продолжил функционировать, эта сумма должна измениться?

Бельская: Во-первых, у нас будет меньше каналов, потому что эти все 100 каналов, которые неэфирные, но относятся к платному телевидению, больше половины не выживут. А вторая половина, которая выживет, они умрут в следующем году. Поэтому часть каналов запросто могут перейти в платную модель и стать бесплатными, они станут кабельными и бесплатными.

Силин: Не смогут.

Бельская: Есть несколько лидеров, которые совершенно спокойно…

Синдеева: Без рекламы, ты имеешь в виду?

Бельская: Нет, с рекламой.

Синдеева: Не поняла, как.

Бельская: Если Discovery вдруг скажет: «Отменяем плату»…

Синдеева: Так вот, не определили плату…

Силин: Никто не определил, что такое платный канал, идея такая: Первый канал – бесплатный, тогда Discovery платный по определению.

Бельская: Тогда мы можем говорить о том, что в ближайшие пять лет нам ничего не грозит, потому что как было с правилами оказания услуг телерадиовещения, они приняли, а потом пять лет они все это переделывали.

Синдеева: Если будет принят закон, то как мы должны будем его исполнять?

Нилов: Я считаю, что в этом есть здравый смысл, действительно, каналы определятся, что им выгодней, им выгодней стать бесплатными и размещать на общих основаниях вместе с федеральными платную рекламу, либо им отказаться от рекламы, но повысить на несколько десятков-сотен рублей плату.

Синдеева: То есть мы априори соглашаемся с тем, что эта поправка разумная, что ли?

Нилов: Мы размышляем на всякий пожарный случай.

Силин: Сегодня уже, я не знаю, какое количество, в штуках я вам не могу сказать, но я так подозреваю, что это порядка 90% каналов отечественного производства и так ничего не получают, но они не смогут себя каким-то образом дифференцировать от других каналов, которые получают. Они по всем признакам точно такие же, они доставляются абоненту в одном и том же пакете. Как они скажут: «Я бесплатный, у меня нет денег»?

Бельская: Михаил Владимирович, не 90%, а примерно половина…

Силин: 90%.

Бельская: Вы считаете те телеканалы, которые с малых операторов получают какие-то лицензионные платежи, а в «Ростелеком» или в «Акадо» они вошли бесплатно и окупаются за счет рекламы.

*По решению Минюста России Некоммерческая организация «Фонд борьбы с коррупцией» включен в реестр СМИ, выполняющих функции иностранного агента.

Также по теме
    Другие выпуски