Кого посадят за панк-молебен. Настоящая история обвиняемых по делу Pussy Riot

54% россиян знают или хотя бы что-то слышали о группе Pussy Riot. Это данные опроса, который провел «Левада-Центр». После скандальной акции в Храме Христа Спасителя девушки в вязаных шапках-балаклавах оказались на телеэкранах и первых полосах газет всего мира. Тех, кто по версии следствия скрывался под этими масками, теперь проклинают представители церкви и верующие. Они сами – в СИЗО, и могут провести в тюрьме семь лет.

Каких-нибудь полгода назад о Pussy Riot не знал никто просто потому, что их не существовало. Идея феминистской панк-группы родилась в одной из московских квартир – молодые активистки решили, что отечественному протесту не хватает панковской безбашенности. А о феминизме и вообще никто громко не заявляет.

Лица скрыты цветными шапками, главный принцип – анонимность. Разноцветные колготки и яркие платья привлекают внимание и в то же время обозначают пол. Это же феминистские акции – если одеться в джинсы, никто сразу и не поймет, что на сцене женщины. В сцену превращаются крыша троллейбуса и ниша под потолком в метро.

Об этих концертах знают разве что случайные прохожие, да особенно внимательные блогеры. Метро «Аэропорт», «Боровицкая», остановка троллейбуса в Отрадном – полицейские в шоке, но никого из панк-феминисток не ловят.

Через четыре дня на Чистые пруды – конечно, не по призыву Pussy Riot – выходит больше пяти тысяч человек. Это первый митинг «За честные выборы». На следующий день многие его участники получают по десять-пятнадцать суток. Панк-феминистки решают поддержать арестантов – они кричат и жгут фаеры под окнами спецприемника на Симферопольском бульваре.

После бунта на Красной площади Pussy Riot проснулись знаменитыми – фотографии в «Афише», подробный репортаж в «Новой газете», обложка «Арт-хроники». Это не панк, это слишком примитивно для современного искусства и дискредитирует идею феминизма – все ругают, но все упорно добиваются интервью. Девушек снимают на репетиционной базе в бывшем заводском цехе и в магазинах интеллектуальной литературы. Они рассказывают, что поддерживают анархистов и гей-активистов, неплохо относятся к Навальному и никогда не станут выступать по просьбам – только несанкционированные партизанские концерты.

Во время этих же интервью стало понятно, что следующее выступление может быть антиклерикальным – Pussy Riot бурно обсуждали ажиотаж вокруг пояса Богородицы, спорили, имеет ли право патриарх указывать верующим, выходить ли им на митинги, и агитировать за кого-то из кандидатов в президенты. «Я верующая и меня это возмущает», – говорила активистка Гараджа в голубой шапке-балаклаве. 21 февраля она надела эту балаклаву и вышла к алтарю с песней «Богородица, Путина прогони». Говорит, что так молилась.

Гараджа: Я не считаю, что мы оскорбили чьи-то чувства, потому что это была антиклерикальная акция, направленная против слишком тесного общения церкви и политики, потому что это абсолютно неприемлемо. Я думаю, настоящие православные поддерживают нас. 

Из Храма Христа Спасителя они тоже ушли непойманными – дело о хулиганстве завели лишь через неделю. В то, что девушек будут ловить и судить, всерьез никто не верил.

Верзилов: Я оглядываюсь и вижу, как бегут 3 человека в таких надутых куртках и штанах, причем, двое из них с пистолетами наголо. И они мне начинают кричать: стоять, работают ФСБ. Я даже не успеваю ничего сделать, как меня берут, выдергивают рюкзак, двое хватают меня, прислоняют меня вот к этому гаражу, потом дальше кладут на пол, и потом то же самое делают с Надей. 

Итогом спецоперации станут три ареста. Через час так же, как Петра Верзилова и Надежду Толоконникову, задержали Марию Алехину и Екатерину Самуцевич. Толоконникову, Алехину и Самуцевич обвиняют в хулиганстве. Они неделю голодают в СИЗО, но Мосгорсуд оставляет решение в силе – за решеткой до 24 апреля. Участие в панк-группе анонимных феминисток они не признают.

Интересно, что все три девушки оказались в Таганском суде не впервые. В 2009 году арт-группа «Война» устроила своего рода панк-концерт на заседании по делу «Запретного искусства» – тогда тоже судили художников за оскорбление верующих. Вот Мария Алехина, а вот Надежда Толоконникова и Екатерина Самуцевич. А вот судья Светлана Александрова уходит из зала суда – она вела тот скандальный процесс. Спустя три года она же арестовала всех троих нарушительниц спокойствия.

Верзилов: Был одновременно интерес к художественно-акционистским практикам и одновременно достаточно сильное убеждение, что нужно вот искать - как это все политизировать, и как вообще нужно заниматься разработкой политического языка, который бы пользовался различными художественными средствами, и, собственно, да, Надя как раз вошла в эту основную команду людей, которые и сформировали «Войну» в самом начале. 

Дочь врача-терапевта и учительницы музыки, начитанная девочка из Норильска, поступившая на философский факультет МГУ, вместе с группой «Война» Толоконникова участвовала во всех ее скандальных акциях: поминки по Пригову в метро, секс-перформанс в Зоологическом музее, повешение гастарбайтера и гея в «Ашане» в знак протеста против гомофобной и ксенофобской политики московских властей. Без отрыва от акционизма родила дочь Геру – сейчас ей четыре года. В последние пару лет Толоконникова стала еще и ЛГБТ-активисткой: ходит на гей-парады, придумала и организовала акцию по зацеловыванию женщин-милиционеров в метро, на Болотной и Сахарова шла под радужными флагами.

Рядом с ней на всех этих митингах – активистка Кэт. Екатерина Самуцевич, даже когда ее задержали по подозрению в причастности к Pussy Riot, пыталась скрывать свое имя – представлялась Ириной Локтиной и только в суде показала паспорт. Постоянная участница акций «Войны», выпускница МИИТа Самуцевич никогда не стремилась к известности.

Верзилов: Катя - человек очень сильно ориентированный на разные теоретические, культурные и художественные поиски, и это поглощает в себе персонажа, потому что когда человек целенаправленный, сосредоточенный, деловой. 

До «Войны» была школа фотографии имени Родченко, где Самуцевич до сих пор помнят как одну из самых талантливых выпускниц. Ее дипломный проект высоко оценила директор Московского дома фотографии Ольга Свиблова и очень жалела, что Екатерина пожертвовала карьерой медиа-художника, создателя незаурядных инсталляций ради скандальных выходок «Войны».

Пока Толокно и Кэт – так активисток называют в арт-группе – заканчивали каждую вторую акцию в отделении полиции и боролись за права меньшинств, Мария Алехина протестовала мирно и санкционированно. Экологическая вахта, митинги за Утриш и Байкал, по выходным – работа волонтером движения «Даниловцы». Алехина навещала детей в больницах и детских домах и учила их рисовать.

Миненкова: Маша была там волонтером и зарекомендовала себя как очень хороший учитель как бы рисования и лепки с детьми, занималась. 

Днем училась на журналиста, из института – сразу домой, к пятилетнему Филе. Сейчас сын Марии Алехиной с бабушкой, которой угрожают отомстить за то, что ее дочка якобы выступила в храме. Самой Алехиной, как говорят ее адвокаты, тоже угрожали – следователь пообещал отправить сына в приют, если не признается, что она тоже – Pussy Riot.

На допросах девушки молчат, а следователи ищут еще двух активисток. У алтаря в храме прыгали четыре человека, но всего в клипе пять Pussy Riot, и в деле есть еще две неустановленных подозреваемых. Девушки в шапках дают редкие интервью по скайпу, им советуют скрыться за границей, но говорят, они пока в Москве. 

Гельман: Если я раньше как бы считал, что вот эта неправомерность их вступления в сакральное пространство, оно как бы очевидное, да, то сейчас я как бы не настолько уверен. То есть, мне кажется, что, все-таки, они вскрыли такой пласт и, в общем-то, вскрыли его достаточно художественно, потому что в самом Храме они там особо не пели, они там правонарушения особого не совершили. В результате мы получили масштабную очень интересную, я надеюсь, очень полезную дискуссию о месте церкви, вообще о том, что происходит с нашей страной, поэтому сейчас я, скорее, склонен сказать, что это очень успешная акция. И я хочу сказать, что также как мое мнение поменялось, очень у многих людей мнение поменялось точно также, когда они увидели как с ними борются, то есть, такое ощущение, что они нажали уж очень болевую точку.