Юрист ассоциации «Агора» Ильнур Шарапов о деле Дмитрия Монахова: в моей практике не было такого, чтобы Следственный комитет возбуждал дела против своих

Сейчас с сотрясением мозга и гематомами он находится в больнице. И это не первый случай такого рода. 6 мая 2012 года на Болотной площади полицейскими был избит активист Алексей Каскадов – сейчас он арестован и проходит по «болотному делу». Тогда Гаскаров, вооруженный видеосъемкой избиения, также подал заявление, но возбуждать уголовное дело отказались. Юрист правозащитной ассоциации «Агора» Ильнур Шарапов согласился представлять интересы Дмитрия Монахова, но какова вероятность, что делу дадут ход и не повернут его против самого активиста – спросили у него самого. Ильнур Шарапов был у нас в эфире.

Лобков: Исходя из тех данных, которые у вас есть, насколько много рассчитывать на успешный старт уголовного дела?

Шарапов: За последние несколько лет у нас было порядка 10 дел в отношении сотрудников полиции, которые применяли насилие к протестующим. Ни одно дело, к сожалению, не дошло до суда. Сейчас идет такая практика со стороны Следственного комитета, они не просто не проводят проверки, они отвечают, что в действиях полиции нет никакого состава преступления. Например, взять дело Алексея Гаскарова. Там есть видео, были фотоматериалы, были свидетели, которые говорили, что сотрудники полиции его побили.

Лобков: Понятно было в случае с Гаскаровым, кто это был? Мог бы он их опознать?

Шарапов: Следственный комитет и должен был провести определенные следственные мероприятия, чтобы установить этого сотрудника полиции. Но они даже не стали проводить проверку по данному факту, просто сказали, что недостаточно сведений для того, чтобы возбудить уголовное дело и провести проверку. Исходя из тех дел, которые у нас были в производстве, в Москве по таким делам сложно надеяться на то, что будет возбуждено дело, но понятно, что мы будем прилагать к этому все усилия.

Лобков: Вообще неопасно возбуждать это уголовное дело? Против него может быть сразу инициировано дело по 318 статье «Сопротивление полиции», действия полиции будут реакцией на его сопротивление, будут признаны законными, и как в случае с Гаскаровым начнется обратный процесс, то есть появится дело о массовых беспорядках на Тверской, и Дмитрий окажется главным героем.

Шарапов: Такой исход возможен, потому что по тем делам, которые у нас были, сотрудники полиции так или иначе приходили к потерпевшим, либо договаривались, либо пытались извиняться, просили, чтобы дело прекратили, либо намекали на то, что будет возбуждено в отношении потерпевшего дело по 318 статье. Пока Дмитрию таких предложений не было, сейчас он в больнице. Мы с ним планируем в понедельник встретиться и обсудить детали нашего обращения уже в Следственный комитет.

Лобков: То есть ваши юристы будут его представлять.

Шарапов: Непосредственно я буду работать по этому делу. По факту у него заявление приняли в полиции. Кроме того, у него был потерян рюкзак, по этому поводу он тоже обратился в полицию, но рюкзак, судя по всему, уже нашелся.

Лобков: Что вы приобщите к этому заявлению, кроме медицинского освидетельствования?

Шарапов: Будут его показания, есть показания свидетелей, которые были в автозаке и непосредственно видели, как его избивали. Мы с этими свидетелями тоже будем работать, брать у них объяснения и прилагать к заявлению.

Лобков: Как раз в разгар «болотного дела» Министерство внутренних дел и Министерство юстиции выступили с достаточно либеральным заявлением о том, что теперь все автозаки будут оборудованы видеорегистраторами, что исключит возможность насилия внутри этих коробок с решетками. В этом случае были регистраторы или нет? Могут ли сотрудники полиции по своему усмотрению просто их выключить?

Шарапов: Я могу сказать про отделения полиции, где уже сейчас такие видеорегистраторы имеются. Но исходя из тех дел, которые у нас были, видео либо пропадает, либо сотрудники полиции просто не могут его воспроизвести, говоря о том, что какой-то вирус закрался в компьютер. Понятно, что если такой видеорегистратор будет в автозаке, не факт, что какой-нибудь вирус не «разъест» это видео.

Лобков: Фотографии обладают достаточной доказательной силой?

Шарапов: Если есть факт того, что гражданина избили, есть подтверждающие фото, есть медицинские документы, в любом случае Следственный комитет должен провести проверку по данному факту. Если Следственный комитет придет к выводу, что в действиях сотрудника полиции нет состава преступления, либо сотрудник полиции защищался или задерживал, потому была применена сила, в таком случае да. Но здесь все зависит от оценки Следственного комитета, которую он даже не может дать в рамках проверки по нашим делам.

Лобков: Есть относительно независимая прокуратура. Если Следственный комитет вам отказывает, то можно обратиться в надзорное ведомство. Случаются протесты в прокуратуру?

Шарапов: Как правило, прокуратура встает на сторону Следственного комитета и говорит о том, что все в порядке, постановление об отказе вынесено законно, никаких нарушений в действиях Следственного комитета нет.

Лобков: Что отвечает Следственный комитет, отказываясь возбуждать уголовное дело?

Шарапов: На последние несколько дел ответ Следственного комитета был о том, что нет оснований проводить проверку, потому что нет достаточных данных, которые говорили бы о том, что совершено преступление.

Лобков: Про Гаскарова фильм целый.

Шарапов: Но Следственному комитету этого недостаточно.

Лобков: По Навальному целый фильм, когда его несли за руки-за ноги.

Шарапов: Таких дел у нас очень много.

Лобков: И нет ни одного случая, когда хотя бы они выделяли следователя или дознавателя?

Шарапов: Конечно, есть, проводились проверки, но дела не возбуждались. По ним выносились постановления об отказе на возбуждение уголовного дела.

Лобков: Есть номера жетонов, это редкий случай. Это значит, что эти сотрудники должны быть допрошены.

Шарапов: В любом случае должны быть допрошены, если на них указывает потерпевший.

Лобков: Если говорить о будущем, как сказал Дмитрий, «я парень крепкий, я могу вынести много, но я хотел бы, чтобы на мне это все закончилось». Что делать человеку, которого несут в автозак? Расслабиться, не сопротивляться, или как Дмитрий пытаться выяснить, в каком процессуальном статусе он находится, пользуясь законом о полиции? Может быть, носить с собой выписку из закона о полиции, как мы носим распечатку закона о СМИ?

Шарапов: Когда происходят массовые мероприятия, понятно, что граждане начинают толкаться, соприкасаться с сотрудниками полиции. Полиция и граждане по-разному это интерпретируют. Сотрудники полиции могут понять, что на них нападают. В любом случае мой совет такой: не сопротивляться, потому что второго «болотного дела» нам не нужно. Любое хватание сотрудника полиции расценивается как насилие в отношении сотрудника полиции. Понятное дело, что сопротивляться ни в  коем случае не надо. Если побили, доставили в отделение полиции, обязательно обратиться в травмпункт, зафиксировать все телесные повреждения и уже потом обращаться в Следственный комитет.

Лобков: В автозаке что делать?

Шарапов: В ситуации, когда нервы напряжены у всех, выбор за человеком. Я советую не накалять обстановку. Будешь ты у него спрашивать, объяснять права, но это ничего не даст в той ситуации, в которой находится человек. Он находится в ограниченном пространстве. Защиты ждать неоткуда. Его могут побить.

Лобков: То есть первое заявление нужно делать, когда вас уже привезли в отделение и где уже много свидетелей.

Шарапов: Да, свидетели, которые могут подтвердить, что к вам применялось насилие. Если вас били в автозаке, обязательно об этом написать в протоколе, в объяснениях. А потом уже собирать доказательства и обращаться в Следственный комитет.

Лобков: Когда будет подано заявление?

Шарапов: Я думаю, что если завтра Дмитрия не выпишут из больницы, я схожу к нему сам, отберу у него предварительную информацию, составлю заявление. Ближе ко вторнику мы уже все сделаем.