Главред «Кавказского узла»: сейчас главный вопрос — войдет ли Сочи в «Имарат Кавказ»

18/12/2013 - 22:11 (по МСК) Дмитрий Казнин, Татьяна Арно

Доку Умарова в восьмой раз объявили мертвым. На встрече с журналистами глава Чечни Рамзан Кадыров заявил: «По нашей информации, Доку Умаров давно мертв. Мы просто ищем труп. Кто найдет  труп, тот станет великим воином». Никакой опасности от Умарова для  Чеченской республики нет, говорит Кадыров: «Это крыса. Раньше он мог совершать преступления, убедить молодежь, чтобы поддерживали  его, а сейчас весь чеченский народ знает, что он шайтан, враг народа, враг религии ислам и враг всего человечества».

Буквально два дня назад Доку Умарова вспоминали в связи с предстоящими Олимпийскими играми. Канадское издание The National Post сообщило со ссылкой на данные канадской разведки, что Умаров готовит теракты в Сочи. Еще летом лидер самопровозглашенного «Имарата Кавказ» пообещал сорвать «сатанинские игры».

Заявления он обычно делает, выпуская видеоролики и размещая их на YouTube. В июле Умаров заявил, что снимает мораторий на проведение операций на территории страны. В ответ Рамзан Кадыров тогда заверил, что «шайтан Умаров» не доживет до Олимпиады.

И вот оказывается, что Умаров уже умер. Правда, мертвым его объявили уже в восьмой раз – до этого смерть боевика всякий раз приходилось опровергать.

В студии ДОЖДЯ главный редактор "Кавказского узла" Григорий Шведов.

Казнин: Первое, что приходит на ум, и как многие расценили заявление Кадырова – это в преддверие Олимпиады он так успокаивает всех практически: не будет никаких терактов, все под контролем. Но мы ведь действительно периодически слышим и видим даже Доку Умарова. Как это понимать?

Шведов: Главное, что мы видим не только Доку Умарова, мы видим теракты. Мы помним взрыв в автобусе в Волгограде, и мы понимаем, что, к сожалению, российские власти не очень-то готовы. Я говорил в этой студии как-то раньше про контекст. Так вот о чем мало говорят – про контекст взрыва в Волгограде. Знает ли российская общественность, что до теракта в Волгограде было два двойных подрыва в этом городе. Об этом говорят мало. Кто за это отвечает? Умаров, которого как будто нет в живых, или кто-то другой, но кто-то эти подрывы организовывал. Кто-то организовывает теракты в других регионах, уже на Северном Кавказе, поэтому успокаивать кого-то явно преждевременно. Кроме того, я думаю, что это заявление не успокаивает, а провоцирует. Провоцирует тех, кто хотел бы какой-то публичной реакции, хотел бы видеть теракты.

Арно: А зачем Кадыров так путается в показаниях? «Мертв» или «почти мертв» - это совершенно противоположные вещи. Какое-то сомнительное заявление.

Шведов: Вы очень точно отметили, раньше Дмитрий сказал про 8 или, может, есть какие-то неизвестные нам заявления, сделанные о том, что Умарова уже нет. Поэтому эта попытка как-то выпутаться из тех обещаний, которые ты дал раньше. И если действительно это возможно, что никаких терактов не будет, я на это надеюсь, то тогда можно будет как-то сказать: «Ну, вот мы как-то к этому причастны». На самом деле мы понимаем, что Умаровым занимается, наверное, ФСБ. Такие заявления уместны от ФСБ. От Кадырова они совершенно неуместны, и мало что значат. Кадыровские методы все больше применяются на Северном Кавказе, и это важно понимать, что федеральный центр поддерживает то, что делает Кадыров в Чечне. И мы видим все больше в Дагестане такие методы применяются. Я не знаю, какие методы будет применять новый глава Кабардино-Балкарии, но мы видим, какая биография у этого человека. Есть опасения, что кадыровский подход, методы будут все больше распространяться на Северный Кавказ, и нет никакой уверенности, что это даст нам в Сочи спокойствие. Потому что сейчас, например, в Дагестане, пытаясь применять превентивные меры, видимо, перед Сочи достичь каких-то улучшений на самом деле наши силовики провоцируют тех людей, которые были еще легально. Ходили в мечети, ходили в эти салафитские детские сады, отдавали детей в салафитские медресе. Сейчас все это закрывается, и те люди, которые были легальны еще буквально вчера – это не преувеличение, детские сады, мечети, учебные заведения закрываются постоянно сейчас – они переходят на нелегальное положение. Там применяются те методы, которые, к сожалению, мобилизуют к Сочи то протестное настроение, которое уже и так было, но выводит его больше в радикальную плоскость. А что происходит на Северном Кавказе с тех пор, как кадыровские методы приняты для Чечни как основные, мы видим по статистике. Если есть желание, мы можем статистику показать.

Казнин: Давайте посмотрим. Вы имеете в виду статистику гибелей?

Шведов: Мы считаем на «Кавказском узле» всех жертв насилия, всех раненых и убитых, и можно посмотреть, что, например, Дагестан – это абсолютный лидер по числу раненых и убитых, но очень важно увидеть, что Чечня, хотя она отстает по числу раненых и убитых, уверенно держится в числе лидеров. И, конечно, Чечня – это регион, в котором гораздо меньше населения. Это важно понимать, что в Чечне в три раза меньше населения, чем в Дагестане. Мы видим, что насилие по-прежнему в Чечне остается. Что эти пропагандистские песни о том, что там все мирно и спокойно, не соответствуют действительности. Что люди продолжают там погибать, и в частности, наши военнослужащие продолжают там погибать. Кто их убивает? Почему наши военнослужащие постоянно там подвергаются нападениям? Если это не Доку Умаров, то, наверное, какой-то марсианин прилетает и наносит им увечья и организует диверсии и теракты. А я думаю, что, к сожалению, это Доку Умаров, которого рано списывать со счетов.

Казнин: Все-таки информационный фон таков, что для среднестатистического жителя России Доку Умаров – это какой-то миф. Мы уже понимаем, что те же теракты, о которых мы говорили ранее, совершаются выходцами из Дагестана, дагестанского подполья, в том числе вдовами погибших боевиков, например. Что в Чечне Кадыров, так или иначе, контролирует ситуацию. С грузинскими спецслужбами мы сейчас наладим диалог накануне Сочи, что Абхазия тоже, скорее всего, будет под контролем российских спецслужб. Что Сочи возьмут в такое кольцо, чтобы мышь не проскользнула. Такая картина рисуется – я говорю про информационный фон. Вы утверждаете, что не совсем все так.

Шведов: Действительно, картина такая рисуется. И вы достаточно хорошо ее описали. Но мы хорошо знаем, еще по советскому освещению наших реалий, что картина сильно отличается от того, что на самом деле. Я недавно был в Сочи, бываю там с какой-то регулярностью, вижу, что сложно сейчас говорить, что это регион безопасный даже для обычных туристов, потому что происходит Бог весть что в этом регионе – в спешке, в подготовке, поэтому ясно, что там никакой налаженной системы на сегодня нет. Но кроме того мы имеем образ Чечни как региона, в котором спокойствие и стабильность. Я хочу вам вбросить уже другую провокацию, уже не от Кадырова, а от меня. Давайте посмотрим на Сирию – до всех событий, которые сейчас заполняют ленты информагентств и телевизионных передач. Это был спокойный регион, там не происходило никаких гражданских конфликтов, никаких религиозных конфликтов. В Сирии все было спокойно. Там применялся террор против местного населения. Там, конечно, подавляли, там было мало независимых, свободных голосов, как это в Чечне. Сколько этот террор продолжался? Довольно долго. Там и отец, и сын были у руля государства. Но чем это закончилось? Какое это нанесло увечье для всего Ближнего Востока – тот конфликт, который сейчас там имеет место? И в этом смысле мы должны понимать, что кадыровские методы в Чечне точно также распространились на Кавказ, уже несут…. Видим мы ту картину, которую вы описали, через СМИ, или мы пытаемся понять реальную картину, но де-факто они уже несут разрушения, смерть. Мы помним теракты в московском метро, мы помним теракт в Домодедово. Кто за него отвечал? Тот же Доку Умаров. Конечно, исполнители могут быть из Дагестана, это могут быть, как часто сейчас называют, какие-то фамилии, характерные для другой части России – мы слышим фамилии типа Соколов, например. Кто за это за все отвечает? Соколов ли это, или Тихомиров – известный лидер боевиков, который вообще родом из Бурятии. Кто за это все отвечает? Умаров провозгласил свой Имарат Кавказ уже более 6 лет. Умаров жив, Имарата нет на карте, но он реально есть по территории этих взрывов, по территории, где наши граждане РФ страдают, они получают ранения – и мирные жители, и военнослужащие, и боевики тоже, надо понимать, тоже в основном граждане России. Поэтому территория этого Имарата Кавказ очерчена этими подрывами. Войдет ли Сочи в эту территорию, я не знаю.

Арно: Могут же, не дай Бог,  я сейчас говорю, не обязательно же в Сочи, можно и в двух столицах, и в других крупных городах.

Шведов: Абсолютно. И на железной дороге, которая по очень длинной протяженности такого Приморья, черноморского бассейна идет. И что там на этой железной дороге творится… Никакого контроля, к сожалению, нет. А мы видим, что теракты на железной дороге – это то, что происходило в нашей стране.  

Другие выпуски