Главный редактор «Росбалта»: вряд ли фамилия Черкесова может остановить карательную машину российского правосудия

Казнин: Сегодня Мосгорсуд лишил регистрации информационное агентство «Росбалт» за видеоролики с нецензурной бранью. Это было ожидаемое решение суда?

Ульянов: Для нас это было неожиданное решение. Не то, чтобы это был гром среди ясного неба, но то, что на этом уровне процесс произойдет, мы не ожидали, конечно. Потому что сегодняшнему заседанию предшествовало только досудебная беседа юристом двух сторон. По сути, сегодня должно было быть предварительное заседание. По практике обычно, как мне говорили журналисты в суде, натакого рода заседаниях не выносится окончательное решение. Тем не менее, судья, видимо, решила поломать традиции и практику и вынесла такое жесткое решение в отношении нашей организации.

Казнин: Решение вступит в силу через месяц. Пока месяц сайт будет работать?

Ульянов: Даже больше месяца, там около пяти дней уйдет на подготовку документов, затем с этими документами мы можем в течение месяца обратиться в Верховный суд на оспаривание.

Казнин: И вы, видимо, это сделаете?

Ульянов: Безусловно.

Казнин: И только потом закроют?

Ульянов: Мы рассчитываем, что все-таки не закроют, потому что на Верховный суд больше надежд, показывает, чем на Мосгорсуд.

Казнин: Чем руководствовался Мосгорсуд, на ваш взгляд? Вы удалили ролики с сайта.

Ульянов: Совершенно верно. Мы поступили в соответствии с процедурой, когда просят нас ликвидировать то или иное нарушение законодательства, мы никогда не вступали с ними в споры или пререкания, выполняли их предписания. Удаляли ролики, удаляли какие-то опасные, с их точки зрения фразы в текстах.

Казнин: И сколько раз такое случалось?

Ульянов: Неоднократно. После вынесения нам двух предупреждения я лично общался с руководителем Роскомнадзора, в ведении которого находится «Росбалт». Мы вместе с ним несколько фраз в одном тексте удаляли, которые что-то разжигали, по его мнению, мне так не казалось. Но я не вступал с ними ни в какую полемику, просто выполнил его решение.

Казнин: А как это происходит технически? Жалуется кто-то в Роскомнадзор, или это они отслеживают контент и затем сообщают вам о том, что надо удалить?

Ульянов: Если это происходит на форуме, а сами понимаете, что на форумах часто это из провокационных целях делается, нарушается закон о СМИ. Бывает так, что тот, кто спровоцировал это нарушение, он же и «стучит».

Казнин: А с этими роликами как было?

Ульянов: Это вопрос к Роскомнадзору.

Казнин: То есть вы даже не знали, вам просто в какой-то момент позвонили, или как это было?

Ульянов: Это все делается, тут есть два варианта, либо по звонку, как в случае со мной это было, либо приходит просто на факс предписание.

Казнин: Ролики были размещены в вашем материале, то есть в авторском?

Ульянов: Я хочу уточнить. У нас есть раздел «Росбалт видео», на котором мы размещаем как материалы собственного производства, они помечаются значком «Росбалт» зеленого цвета, и ролики бывают заимствованы из различных сторонних источников. В частности эти ролики были сняты с Youtube, они не имеют ничего против того, чтобы мы заимствовали их ролики. Нашему редактору, который работал тогда, показались  социально значимыми. Он выполнил свою работу, затем последовало предписание, и это предписание так же было выполнено.

Казнин: Многие выражают вам поддержку, не согласен с этим решением глава Союза журналистов, Совета по правам человека и так далее. В том числе многие говорят, что тут могут быть политические мотивы или коммерческие. Как вы это видите?

Ульянов: Мы этого не исключаем. У нас нет информации о том, чтобы говорить однозначно в пользу этих версий. Мы не исключаем, что это всего лишь рвение сотрудников Роскомнадзора. Я на страницах «Росбалта» об этом писал, нам хотелось бы верить, что это не более, чем рвение сотрудников Роскомнадзора, которым было нужно в какой-то момент показать, что они не зря едят свой хлеб, что они не просто раздают частоты по-хорошему за деньги, но и выполняют иную работу, в частности надзирают за СМИ.

Казнин: «Росбалт» - это уважаемое информационное агентство на рынке в Петербурге, оно вообще одно из ведущих наряду с «Фонтанкой».

Ульянов: Нам больше 10 лет, безусловно.

Казнин: Более того, вас естественно связывают с именем Виктора Черкесова , который является мужем главы «Росбалта» Натальи Черкесовой. Как так могло получиться, что именно «Росбалт» стал первой ласточкой? Почему «Росбалт»? Если вы видите здесь какие-то политические мотивы, какие они могут быть?

Ульянов: По поводу Виктора Черкесова и других людей, о которых некоторые журналисты вспоминают, это дела давно минувших дней. Жизнь настолько стремительно меняется, различные старые связи далеко не так крепки, как кажется, поэтому говорить о том, что сегодня фамилия Виктора Черкесова могла бы остановить карательную машину российского правосудия, я не могу.

Казнин: Фамилия – нет, но несколько звонков – вполне возможно, кто его знает. Мы тоже предполагаем, потому что знаем о недавнем происшествии с главой «Росбалта», когда случился конфликт.

Ульянов:  Я придерживаюсь мнения, что это была случайность, что это не какая-то массированная кампания давления. Кампания давления, безусловно, тоже есть, потому что перед историей с отзывом нашей регистрации мы попали под каток преследований, очень неприятных отношений со Следственным комитетом по делу Мизулиной. Когда значительное количество наших сотрудников и в Москве, и в Питере побывало в СК, они общались в Москве со старшим следователем по особо важным делам. Его очень интересовало, как работает журналистская кухня, как она выдает продукцию свою, кто разрешает ставить, кто что не разрешает. Мы удовлетворили его любопытство, но это не добавляло спокойствия в коллективе, и сегодняшний приговор его еще более уменьшил. Могу сказать, что сейчас у нас в редакции большой ажиотаж по этому поводу.  Все очень нервничают.

Казнин: Сколько человек работает в редакции?

Ульянов: Знаете, прошли те времена, когда редакция состояла только из штатных сотрудников. Сейчас все-таки другая эпоха, другое время. У нас значительное количество сотрудников работает вообще не в России, при этом они заняты в освещении российских тем.

Казнин: Просто сколько человек потеряет работу?

Ульянов: Я надеюсь, что никто из них не потеряет работу. Мы всячески будем к этому стремиться, даже если в вышестоящей станции не поддержат нас.

Казнин: А что может произойти? Вы можете перерегистрировать агентство?

Ульянов: Безусловно, существуют различные ходы. Мы можем перерегистрировать агентство. Я не буду сейчас вдаваться в это.

Казнин: Судя по всему, вы уже об этом думаете.

Ульянов: Мы думали и раньше, потому что это не шутки, когда у вас два предупреждения и несколько судебных разбирательств почти в одно и то же время только в разных судах. У нас Кунцевский суд, у нас Таганский суд, Мосгорсуд, впереди Верховный суд. Мы очень много узнали специальных слов из юридической терминологии. Да, у нас интересное время сейчас.

Казнин: А вы отслеживаете, какая ситуация у коллег?

Ульянов: Вы знаете, до такого абсурда, как с нами, Роскомнадзор ни с кем себя не доводил, и их не доводили. Конечно, выносились кому-то предупреждения по поводу нецензурной лексики. Было два предупреждения, кажется, у «Коммерсант власти», я точно не помню. Но так, чтобы отзыв регистрации о СМИ, это очень серьезная мера. Насколько я знаю, никто никогда с таким не сталкивался. Мы пионеры на этом пути, надеюсь, что все закончится благополучно. Надежда умирает последней, сами понимаете.

Казнин: А благополучно – это Верховный суд отменяет решение Мосгорсуда…

Ульянов: Да, наверное, это только такой вариант.

Казнин: Помимо этой судебной канвы вы будете каким-то образом пытаться воздействовать через общественность? Все-таки вас поддерживают и общественные организации, если можно так сказать, профсоюз журналистов.

Ульянов: Да, нас поддерживает Союз журналистов России, нас поддерживает Общественная палата по главе с Павлом Гусевым.

Казнин: Депутаты Госдумы.

Ульянов: В нашу поддержку более 30 депутатов с Госдумы во главе с Геннадием Зюгановым подписались, причем это были депутаты из трех фракций. Это не только коммунисты. В нашу поддержку высказывались депутаты петербургского ЗАГС собрания, цеховые организации Петербурга и области  высказывались в нашу поддержку. Все они писали соответствующие письма в Роскомнадзор. А со стороны Роскомнадзора тишина, как вы понимаете. Им нечего сказать, это очевидно для меня.

Казнин: Руководитель Роскомнадзора Александр Жаров не стал комментировать решение суда, но он сказал, что «нецензурщина в СМИ не имеет никакого отношения к свободе слова». Сказал, что не комментирует, потому что «вы намерены подавать апелляционную жалобу и любые комментарии до решения могут быть восприняты как давление на суд».

Ульянов: То же самое Роскомнадзор говорил на стадии предварительных слушаний в Мосгорсуде и даже, по-моему, до рассмотрения в мировом суде Кунцево. Ну что они могут прокомментировать? Да, избирательное правосудие все-таки, приходиться вспоминать эту фразу, что избирательное правосудие применялось к некоторым политическим узникам в России на этот раз применено и к нам. Если внимательно посмотреть, у всех СМИ практически  можно найти нарушений на два предупреждения в течение года, у нас их нашли в течение одной недели.

Казнин: Да, но есть так называемые «оппозиционные СМИ», к которым пристальное внимание и со стороны журналистов, если с ними что-то происходит. Все-таки «Росбалт» не относится к этой категории СМИ.

Ульянов: Мы никогда себя не считали радикально оппозиционным СМИ. Мы себя считаем либеральным изданием, и нас называют либеральным изданием, с чем мы согласны, хотя  мы предоставляем свою трибуну и для достаточно консервативных точек зрения. Нам хотелось, чтобы палитра мнений, публикуемых на «Росбалте» была более широкой, но так сложилось, что мы более либеральное СМИ.

Казнин: А кроме политических мотивов, какие еще могут быть?

Ульянов: Я уже называл, это чрезмерное рвение бюрократов, которые хотят показать, что они кое-что могут, что они не зря свой хлеб едят.

Казнин: А, может быть, какая-то коммерческая составляющая?

Ульянов: Каких-то событий, которые могли бы спровоцировать  нынешнюю ситуацию, событий, к которым имели бы отношение наши соучредители, руководство ресурса нашего, в последнее время на моей памяти не было. Если что-то такое конспирологическое и есть, то оно находится вне поля моего зрения. Я не могу его сейчас разглядеть.

Казнин: Вы сказали, что ажиотаж большой в редакции. А в чем он заключается?

Ульянов: Заключается в том, что люди не могут нормально работать и задают вопросы: что с нами будет. Каждый новый звонок о СМИ с просьбой прокомментировать ситуацию, а я это делаю в присутствии людей, я нахожусь в общем зале, естественно, будоражит сознание и порождает все новые вопросы. Я думаю, что мы успокоимся в ближайшее время.

Казнин: А штаб-квартира у вас в Петербурге осталась?

Ульянов: У нас юридический адрес в Санкт-Петербурге, но филиал в Москве, пресс-центр в Москве. Часть руководства реакции, включая меня, тоже постоянно находится в Москве, отдел политики в Москве, еще некоторые подразделения.

Казнин: Вы сказали про учредителей. А кто это, вы можете сказать?

Ульянов: Это Наталья Черкесова и еще несколько физических лиц.