Евгений Ройзман о приговоре Аксане Пановой: запрет на занятие журналистской деятельностью – это то, чего они добивались

09/01/2014 - 13:25 (по МСК) Никита Белоголовцев

Бывший шеф-редактор Ura.ru Аксана Панова приговорена к двум годам условного заключения и суммарному штрафу в 300 тысяч рублей. Решение суда Никите Белоголовцеву прокомментировал мэр Екатеринбурга Евгений Ройзман.

Евгений Ройзман, мэр Екатеринбурга: Самое главное – прозвучал запрет на занятие журналистской деятельностью. Два года условно, какой-то штраф и запрет на занятие журналистской деятельностью. Это то, чего они добивались, это то, из-за чего они затевали это все. У них задача была просто растоптать, разорить и заткнуть рот, не давать говорить.

Белоголовцев: Насколько вы считаете успешным и удачным это судебное решение для Аксаны Пановой, для вас? Можно ли вас поздравить с таким решением суда?

Ройзман: Я постараюсь вам объяснить. В России, если человека не посадили в тюрьму – это уже победа. У нас же нет никаких иллюзий. В ходе приговора Аксану оправдали по эпизоду вывода денег со счета агентства. То есть, это то, с чего началось, это был первый донос, который инициировал губернатор Свердловской области, уговорил предпринимателя Боброва, заставил. Это мне Бобров сам рассказывал, поэтому я свободно об этом говорю. Мне Бобров рассказал, что губернатор на него давил, заставил писать заявление на Аксану. Она ему говорит: «Бобров, ты что творишь?! Мы же с тобой партнеры, это мои деньги!». Он говорит: «Ну, это компромисс, мне пришлось». В результате Аксану ошельмовали, оболгали, назвали воровкой, назвали мошенницей, но в результате этот эпизод не устоял и по нему она оправдана.

Имущество по следующему ложному доносу, который сделал Стуликов, а я имею право говорить, что это был ложный донос, потому что волею судьбы был свидетелем этого эпизода. Конечно, там не было никакого вымогательства. Но очень интересно: во время приговора суд вдруг ушел с вымогательства (а вымогательство – это от 7 до 15) на принуждение к сделке, что тоже очень сомнительно, и оказалось, что срок там всего до 2 лет. Статья не тяжкая, еще и срок давности по ней вышел, оказалось. Это был второй эпизод.

Ну, а третий эпизод, который был в деле, он самый фантастический. Один известный мерзавец, по другому его не назову, через 7 лет рассказал, что когда-то там, в 2006 году Аксана у него вымогала деньги. Ему говорят: «А где вымогала?». Он говорит: «В своей квартире». Ну, Аксана написала: «Они что, дебилы, что ли? У меня не было тогда квартиры». Он говорит: «Тогда на стройке (там стройка была) встречались» - «Когда?» - «Ночью» - «А когда?» - «Холодно было. Где-то с октября по апрель». При этом у заявителя не оказалось никогда в жизни сотового телефона, то есть биллинг невозможно было проверить. У его свидетеля тоже не оказалось сотового телефона. Они отказались пройти исследование на полиграфе. Аксана настаивала, чтобы она прошла на полиграфе и они прошли на полиграфе. Они все – представляете! - все потерпевшие отказались проходить исследование на полиграфе, а она, обвиняемая, настаивала, чтобы пройти исследование на полиграфе. Ну, не дико ли? Ну и все, по этому эпизоду ей дали 2 года условно. По этому эпизоду, что одна девчонка зимой, неизвестно когда, много лет назад на стройке вымогала деньги, правда, не вымогнула.

Я был свидетелем еще одного эпизода. Она, когда приехала на очную ставку, она его не знала, не видела никогда, ни самого этого Кремко, ни его свидетеля. И очень пикантный эпизод. Несколько лет назад вот этот вот якобы потерпевший Кремко был признан виновным и осужден этим же Ленинским судом за фальсификацию доказательств в суде. То есть, он такой рецидивист в данном случае.

И самое главное – прозвучал запрет на занятие журналисткой деятельностью. Два года условно, какой-то штраф и запрет на занятие журналисткой деятельностью. Это то, чего они добивались, это то, из-за чего они затевали это все. У них задача была просто растоптать, раздавить, заткнуть рот, не давать говорить. Она подняла сейчас одно лучших в стране агентств в стране региональных и как-то устояла на ногах, но вот сейчас получила запрет на журналистскую деятельность. Там гул прошел по залу, там 12 камер, это же каждого может коснуться. Мало того, в приговоре сказано: «Не имеет права менять место работы». Она владелец и шеф-редактор Znak.com. А следующая строчка – запрет на журналистскую деятельность на два года. То есть все, создали прецедент для России.

Белоголовцев: Евгений, вы, когда начинали избирательную кампанию на пост мэра Екатеринбурга, говорили, что будете бороться, в том числе, за прекращение уголовного дела против Аксаны Пановой. Сейчас какие будут ваши действия, какие будут действия Аксаны? Я полагаю, вы уже успели обсудить это после вынесения приговора?

Ройзман: Постарайтесь понять. Это уголовное дело, оно, в том числе, было изначально направлено и против меня. Ей когда-то, агентству, ставили условие, чтобы не поддерживали фонд «Город без наркотиков», чтобы не писать про фонд. В свое время она заняла очень жесткую позицию и нас поддерживала. В том числе из-за этого еще началось это уголовное дело. Поэтому понятно, что я буду помогать там, где у меня будут такие возможности. Но у меня еще одна такая история. Есть Женя Маленкин, который добрый, честный, искренний, православный парень, который спас очень много людей, он вообще ни за что сидит. То есть у нас эти истории не кончаются. У нас, когда появляется губернатор-назначенец, приезжий, когда рядом приезжий начальник полиции и рядом приезжий прокурор, они начинают объединяться и начинается вот такое. Поэтому для нас ничего не кончилось. Понятно, что будем оспаривать, как-то сопротивляться. Понятно, что нам никто здесь рот не заткнет, потому что мы здесь родились и выросли, мы понимаем, что мы говорим, зачем мы это говорим.

Белоголовцев: Может быть, если сейчас Аксана рядом с вами, какие ее первые слова и эмоции, можно их услышать сейчас в эфире ДОЖДЯ?

Ройзман: Нет, она там, в суде, там еще куча народу. Мне-то работу работать надо, я помчался к себе на рабочее место.

Белоголовцев: Спасибо большое.

Фото: РИА Новости/Андрей Колмаков

Другие выпуски