Евгений Киселев – Павлу Лобкову: за 20-летие НТВ я не выпью, а вот за первые 6,5 лет выпью с удовольствием

10 октября вышел в эфир первый выпуск «Итогов», которые были полностью посвящены маленькой гражданской войне в Москве. Эфир НТВ начался спустя неделю после расстрела Белого дома. Когда российские телеканалы не показывали ничего, а те кадры, которые мы знаем по архивам – принадлежат CNN.

Среди тех, кто делал НТВ с первого дня – ведущий ДОЖДЯ Павел Лобков. По его собственным словам, «к счастью, нынешний генеральный директор НТВ Владимир Кулистиков выгнал его из компании до того ,как появились "Анатомии протеста", ставшая судебной базой для "Болотного дела". В день 20-летия канала, Павел Лобков поговорил с одним из отцов основателей НТВ – Евгением Киселевым.

Лобков: Добрый вечер, Евгений Алексеевич. Очень рад видеть вас в студии ДОЖДЯ.

Киселев: Добрый вечер, Павел Альбертович.

Лобков: Я немножко буду робеть, потому что вы мой бывший начальник.

Киселев: Ни за что не поверю.

Лобков: Если говорить о 20-летии НТВ, которое сегодня, так или иначе, является большой вехой в истории российских СМИ, что, когда вы сегодня проснулись, первое вам пришло в голову? Может быть, первое, что вы вспомнили о событиях 20-летней давности?

Киселев: 10 октября для меня приятная дата в жизни, когда я отмечаю годовщину начала счастливых 6,5 лет нашей с вами совместной жизни на НТВ, когда мы были действительно молодые и чушь прекрасную несли, и жили в такой замечательной студийной обстановке. Наверное, у нас была такая обстановка, которая бывает в молодой успешной театральной студии вроде Таганки, «Современника», Товстоноговского театра в Петербурге в лучшие его годы. Так, наверное, и МХАТ жил в начале прошлого века, когда еще Немирович-Данченко ссорился в пух и прах со Станиславским.

Лобков: Да, я помню.

Киселев: Вы же так же жили. Помните обстановку, когда не хотелось уходить с работы, так было здорово, что не хотелось просто уходить работать. И вот было 6,5 лет. Почему о них не вспоминать?

Лобков: Есть компании, например, в Америке, где вековые традиции независимости прессы, те же The New York Times, они даже переходят из рук в руки, они могут достаться даже Мердоку. Но, тем не менее, они есть. А вот НТВ, хотя эти три буквы остались, несколько раз поменяло внутреннюю сущность. Почему у нас эта традиция? Почему у нас ничего не бывает долго?

Киселев: Какое государство, такое и телевидение. Вот и все.

Лобков: Может, дело в нас самих?

Киселев: Нет, думаю, дело в том политическом режиме, в хорошем смысле этого слова, я не вкладываю в слово «режим» никакого отрицательного смысла.  Вот есть политический режим, который сложился в России, в условиях существования этого режима вот так существуют СМИ, когда невозможна никакая преемственность, невозможно следование высоким нормам, стандартам западной прессы.

Лобков: Я вспоминаю программу «Итоги» и эйфорию, которая появлялась у вас и у нас, когда мы понимали, что мы влиятельны, что мы можем одной программой снять Юрия Скокова, допустим. Или сильно уязвить, а то и снять какого-нибудь вице-премьера. Не оттуда ли начинался, что называется, путь вниз?

Киселев: Я все-таки не соглашусь. Расследование «Уотергейтского дела», затеянное Washington Post, привело к отставке Ричарда Никсона. Нельзя историю «Уотергейтского дела» оторвать от предыдущей истории, когда американские журналисты той же газеты опубликовали секретные документы Пентагона, которые выставляли правительство в очень нехорошем свете, и тогда Никсон, как утверждают, чуть ли не поклялся, что накажет их, разорит, закроет и так далее. Была на издательский дом Washington Post сильнейшая атака, которую они отбили.

Лобков: Давайте все-таки с НТВ.

Киселев: Есть масса примеров, извините, когда журналистские расследования (совершенно сознательно копали, исследовали, планировали) приводили к отставкам.

Лобков: То есть вы не считаете, что когда НТВ стало влиятельным, началась игра с властью, которая, в конце концов, всегда побеждает власть.

Киселев: Нет, было всякое. И я не могу сказать, что мы были или я лично (и не я один) «рыцарями в белых одеждах без страха и упрека». Конечно, было дело – ошибались, было  дело – переоценивали себя. Было дело – выходили за классические рамки, где кончается журналистика и начинается что-то другое.

Лобков: 1996 год.

Киселев: Хорошо. 1996 год.

Лобков: Единодушное решение поддерживать Бориса Николаевича.

Киселев: Слушайте.

Лобков: Знаю, что все поддерживали, и от души.

Киселев: От души.

Лобков: Но а потом получили за это кто пост в администрации президента, кто… И все целиком получили четвертый канал.

Киселев: Игорю Евгеньевичу Волошенко покойный Борис Ельцин предложил возглавить администрацию президента, и Игорь Евгеньевич…

Лобков: Он был замначальником штаба.

Киселев: Он не был официально никаким замначальником штаба. Он выполнял там некую добровольную функцию. Когда ему предложили штатную работу в качестве главы администрации, это было (точно дату не назову) в июле (очень хорошо помню). Он приехал, извинился, отказался.

Лобков: Сергей Александрович Зверев был замглавы администрации.

Киселев: Сергей Александрович Зверев сначала работал в «Газпроме», и потом – он не журналист.

Лобков: Получила компания все равно дивиденды от этой сделки с властью.

Киселев: Я считаю, что мы делали все правильно. Я повторяю то, что говорил уже не раз, и не я один об этом говорил: если бы не было Бориса Николаевича и его желания побороться за переизбрание, ничего бы не было.

Лобков: НТВ спасла Россию от Зюганова?

Киселев: Ельцин спас Россию от Зюганова. Не хотел бы побороться за победу на тех выборах, не победил бы, и никакое НТВ не помогло бы. Потом, понимаете, это сейчас Геннадий Андреевич такой белый, пушистый, у которого развился вкус непыльной и не шибко хлопотной жизни в оппозиции…

Лобков: Напомню выражение Гусинского про тех, кто пришел: «По сравнению с ним Зюганов – это домашние тапочки».

Киселев: Типа того. Тогда прошло всего неполных пять лет поражения коммунистического режима.

Лобков: Тогда было вытягивание Примаковской партии за уши, а он не очень тянулся в 1999-м.

Киселев: Никто никого никуда не тянул. Это все одна большая легенда. Совершенно ответственно вам заявляю, что когда накануне начала предвыборной кампании рассматривался вопрос, будем ли мы поддерживать кого-то на президентских выборах, было принято решение: никого не будем поддерживать, но будем помогать «Яблоку» и Явлинскому. Но это было расценено в Кремле, как предательство. Потому что говорили: «Или с нами, или против нас». И тогда были простейшие технологии, когда никто из представителей власти, представителей провластной партии не приходит на наши эфиры, когда нас отрезают от аккредитации, когда наши группы не пускают на мероприятия, когда это была не «Единая Россия», а «Единство», естественно, у нас в новостях исключительно репортажи о деятельности других политических сил.

Лобков: Здесь не было сознательного умысла, вы считаете? Хотя мне почему-то кажется, что все-таки…

Киселев:  Я не считаю, я знаю. Против НТВ тогда уже началась война. Война на уничтожение, на то, чтобы отобрать этот актив у Гусинского, передать его под контроль государства.

Лобков: Кто начал войну при живом Ельцине?

Киселев: Ельцин тогда был в значительной степени немощен, отрезан от реальности, и, конечно, там были другие люди.

Лобков: Путин еще не интересовался этим.

Киселев: Была семья, был Волошин…

Лобков: Путин помог НТВ получить, например, частоты в Питере.

Киселев: Там длинный список есть. Частоты в Питере – это было чуточку раньше.

Лобков: Раньше. 1997 год. Путин помогал в этом.

Киселев: Знаете, он кому только не помогал.

Лобков: И в 1993 году без него не было бы НТВ.

Киселев: Это я не знаю, честно говоря.

Лобков: Как? Собчак вряд ли принимал бы экономические решения без него. Вы не общались с Путиным, когда в Питере открывали?

Киселев: Нет, я очень хорошо помню, с кем мы общались. Я лично звонил покойному Анатолию Александровичу, просил его о встрече. Он меня спросил о предмете встречи, я сказал: «Извините, не могу по телефону. Прошу вас, серьезный вопрос, найдите полчаса для меня и для моих коллег». Он сказал: «Хорошо, приезжайте». Мы приехали. Буквально изложили нашу просьбу о том, чтобы нам дали возможность полчаса в день выходить на питерском канале на пятой кнопке и час по воскресеньям. Он при нас подумал и сказал: «Хорошо».

Лобков: Какие главные ошибки вы совершили в НТВ? Вы все равно были одним из учредителей, руководителей.

Киселев: Я вам сейчас не скажу.

Лобков: За что вы себя корите постоянно?

Киселев: Есть много, но это очень личное. Я не готов это обсуждать.

Лобков: А то, что компания потеряла Добродеева?

Киселев: Компания была на это обречена.

Лобков: Почему?

Киселев: Я считаю, что Олег Борисович был попутчиком изначально. Это долгая тема, которую мы в режиме блиц едва ли сможем подробно обсудить и аргументированно раскрыть. Но, поверьте мне, уже в 1993 году, мы еще не вышли в эфир, а я уже почувствовал, что ему немножечко некомфортно. И сколько раз! Вы же просто не знаете.

Лобков: Я знаю! Была прозападная партия и была прославянская партия.

Киселев: Нет-нет. Задолго до этого. Он пытался уйти на де-факто государственное ОРТ еще в 1997-м, может быть, в начале 1998 года, когда еще в очередной раз не поругались Гусинский с Березовским. И это подавалось под флагом: Борису Абрамовичу надо помочь, наконец, у нас все нормально, а вот давайте поможем нашему другу, нашему союзнику, партнеру Борису Абрамовичу наладить выпуск правильных новостей. Потом в 1998 году Олег  просился уйти в администрацию премьер-министра Примакова на какую-то высокую должность.

Лобков: Вы не общаетесь сейчас? Вы общаетесь сейчас с теми, с кем начинали НТВ – с Гусинским, с Добродеевым, Малашенко?

Киселев: С Гусинским общаюсь крайне редко, звонил ему, чтобы поздравить его с 60-летием, которое у него было в прошлом году. С Малашенко вижусь периодически. С Вадиком Глускером регулярно перезваниваемся. С вами иногда встречаемся. С Володей Карамурзой, с Марьяной Максимовской, с кем-то еще – пусть не обижаются, что кого-то не вспомнил.

Лобков: Почему журналисты сейчас едут на Украину? В России опыт НТВ что показывает? В России может существовать крупное независимое телевидение?

Киселев: Для этого режим должен поменяться. Должны поменяться правила игры. В Украину люди едут работать, кого-то приглашают. Вот я не искал работу в Украине, а работа нашла меня. Сначала меня пригласили поработать на одном канале, потом приглянулся другому, значительно большему каналу, мне сделали очень лестное, выгодное, интересное предложение. Потом предложили там и руководящую работу.

Лобков: Вы себя упрекали, что не смогли тогда, в 1999-2000-м, удержать это в демократическом русле, когда начались распады, расколы и развалы, и что вы не смогли тогда сплотить НТВ вокруг себя?

Киселев: Думаю, что это была нереализуемая задача, потому что, как говорится, было много разнонаправленных векторов влияния, кто-то думал о себе, кто-то думал в категориях достаточно романтических, кто-то (не буду называть фамилии) говорил: «Слушайте, я получил кредит на покупку квартиры, я эту квартиру потерять очень не хочу»

Лобков: Евгений Алексеевич, вы не обидитесь, если я поздравлю вас с 20-летием НТВ?

Киселев: Поздравьте меня с 10 октября, с тем днем, когда начался замечательный период в моей и в вашей жизни тоже. За это сегодня можно выпить. За 20-летие НТВ? Это значит: 6,5 лет одной истории и 13,5 – другой. И вот к 13,5 годам другой я никакого отношения не имею. А те 6,5 лет вспоминаю и буду вспоминать с удовольствием. И всегда буду с радостью за начало того периода выпивать.

Лобков: 10 октября можно праздновать как День независимого телевидения?

Киселев: Или как День лицея.