Эксклюзив «Дождя». Интервью командиров батальона «Восток» и одного из батальонов Нацгвардии

Олевский: Сколько войн вы прошли?

Командир 2-ого батальона Нацгвардии Украины: Если Майдан считать войной, то две. Первая - Иракская, вторая - Майдан. 

Олевский: А ребята, которые служат в батальоне, они откуда?

Командир 2-ого батальона Нацгвардии Украины: Территориально?

Олевский: Да, и где воевали?

Командир 2-ого батальона Нацгвардии Украины: Со всей Украины. Есть те, кто был с украинским контингентом в Ираке, есть афганцы, есть участники ливийской войны. Некоторые, не побоюсь сказать, служили и во французском легионе. Вообще сейчас пошла такая тенденция, те украинцы, которые имеют ту или иную воинскую подготовку, считают своим долгом приехать в Украину. Или самому стать инструктором, или вступить в ряды защитников Украины. 

Олевский: Скажите, у вас было много разных группировок, которые вообще непонятно кому подчинялись, в каждом городе своя. Есть какая-то тенденция к систематизации? Чтобы общее начальство было?

Боец батальона «ДНР», позывной «Мамай»: Все решается. И я думаю, в конце концов, все объединяется и будет одна группировка.

Корреспондент: И Луганск объединится с Донецком?    

Боец батальона «ДНР», позывной «Мамай»: Дай бог. 

Олевский: На востоке местные жители считают, что Нацгвардия и «Правый сектор» - это одно и то же. И боятся Нацгвардию, думая, что войска украинской армии - это одно, а Нацгвардия - это непонятно кто. Вам вообще что-нибудь об этом известно?

Командир 2-ого батальона Нацгвардии Украины: Мне неизвестно. Я вам однозначно скажу: необходимо разделять. «Правый сектор» - это патриотическое политическое объединение. А Нацгвардия - это воинское формирование, которое регулируется нормативными документами и законами. 

Олевский: Почему тогда они так думают?

Командир 2-ого батальона Нацгвардии Украины: Честно сказать, не знаю. Может до них не доходит информация.

Олевский: У меня правильно сложилось впечатление, что Славянск воюет сам по себе, а Донецк сам по себе?

Боец батальона «ДНР», позывной «Мамай»: Пока да.

Корреспондент: А вы ведете переговоры с ними?

Боец батальона «ДНР», позывной «Мамай»: Я доброволец, я не командир. Я не могу решать такие вопросы.

Корреспондент: А почему вы приехали сюда?

Боец батальона «ДНР», позывной «Мамай»: Мы православные. Были такие моменты, когда и нас, Южную Осетию, прищемляли. Все, кто хотят быть с Россией - наши братья. 

Корреспондент: А чеченцев много среди вас?

Боец батальона «ДНР», позывной «Мамай»: Среди нас ни одного чеченца.

Корреспондент: А в батальоне «Восток» несколько сотен человек, правильно?

Боец батальона «ДНР», позывной «Мамай»: Да. Но не надо путать этот «Восток» с чеченским «Востоком». Здесь «Юго-восток» 

Корреспондент: «Юго-восток» - это донецкая группировка. А есть еще и «Восток» чеченский?

Боец батальона «ДНР», позывной «Мамай»: Это в Чечне, в России.

Корреспондент: Здесь сейчас в Донецке только южный «Восток»?

Боец батальона «ДНР», позывной «Мамай»: Да. Но я слышал, что есть чеченцы. Но я их не видел.

Олевский: Как вы воспринимаете то, что происходит на востоке Украины: это война, это беспорядки, это антитеррористическая операция?

Командир 2-ого батальона Нацгвардии Украины: Во-первых, это антитеррористическая операция. Потому что нам в первую очередь непонятны мотивы те, кто  находится с оружием по другую сторону баррикад. Отделение от Украины? Это никак нельзя понять. Мало ли что кому захотелось. Это же отделение от суверенного государства. 

Олевский: Скажите, а Ринат Ахметов как-то договаривался с вами, чтобы вы не трогали его заводы?

Боец батальона «ДНР», позывной «Мамай»: Во-первых, здесь нет варваров, чтобы кто-то мог трогать его заводы. Не думаю, что местные жители будут что-то разрушать. Здесь довольно спокойные, приличные люди. Хотя конечно везде есть такие люди: как говорят со ста человек, два бывает.

Олевский: Но все-таки, вам заплатили, чтобы его не трогали?

Боец батальона «ДНР», позывной «Мамай»: Никто никого и ничего не видел, не думаю, что могли взять.

Олевский:  Вы были на юго-востоке сами? И когда бывали, видели предпосылки того, что сейчас происходит?

Командир 2-ого батальона Нацгвардии Украины: Да нет! Никогда такого не было. Я был в 2009 году на выборах в Донецке членом терротериальной комиссии, списки сверял. Никогда такого не было. 

Корреспондент: Господин Бородай, он главный?

Боец батальона «ДНР», позывной «Мамай»: Я не могу ничего сказать, я не знаю

Корреспондент: А вы кому подчиняетесь?

Боец батальона «ДНР», позывной «Мамай»: Всевышнему, честно. 

Корреспондент: Вы сами командир?

Боец батальона «ДНР», позывной «Мамай»: Можно без этого вопроса?

Корреспондент: Хорошо. 

Олевский: После Майдана восток остался несколько за бортом революции...

Командир 2-ого батальона Нацгвардии Украины: Как это за бортом революции? Можно сказать треть Майдана была с восточной Украины. Как это за бортом революции? Нет.

Олевский: Есть у вас в отряде люди с востока Украины?

Командир 2-ого батальона Нацгвардии Украины: Конечно. У меня три батальона с восточных областей. 

Олевский: Люди нам рассказывали, что вы воюете с фашистами. Вы увидели фашистов, с которыми воюете? Как вы представляете своего противника?

Боец батальона «ДНР», позывной «Мамай»: Я например попал в окружение со своими ребятами…

Корреспондент: В какой деревне?

Боец батальона «ДНР», позывной «Мамай»: Возле аэропорта. Окружили люди в черном. С местными ребятами мы вышли.

Олевский: Солдаты украинской армии мне рассказывали, что солдаты регулярных войск боятся новобранцев с востока, потому что опасаются, что они перейдут на сторону противника или откажутся воевать. Как у вас с этим?

Командир 2-ого батальона Нацгвардии Украины: Сначала ребята проходят коллективную проверку. Как они уживаются с коллективом. Кто не уживается - подаем рапорт и отправляем домой. Тут не призывники, тут волонтеры. А призывники - в армии. Это две большие разницы

Олевский: Вы вынаверняка будете сталкиваться с ситуацией, с которой сталкивались все отряды, попавшие на восток - это когда выходят люди без оружия и говорят: «Мы мирные жители, уходите» и фактически препятствую выполнению боевых задач. Что вы будете делать?

Командир 2-ого батальона Нацгвардии Украины: 18-я статья закона Украины о Нацгвардии.

Олевский: Можете объяснить, я не знаю ее.

Командир 2-ого батальона Нацгвардии Украины: Там сказано, где, когда и как можно использовать оружие, при каких ситуациях. Там все четко написано.

Олевский: Если вашу технику будут останавливать невооруженные люди, вам придется прорываться сквозь них?

Командир 2-ого батальона Нацгвардии Украины: Конечно, придется.

Корреспондент: Чем русские отличаются от украинцев?

Боец батальона «ДНР», позывной «Мамай»: Они все на одно лицо.

Корреспондент: А как же вы их отличаете?

Боец батальона «ДНР», позывной «Мамай»: Общаемся, спрашиваем.

Олевский:  А если завтра будет приказ: все закончили, уходим. Что будете делать?

Боец батальона «ДНР», позывной «Мамай»: Уйдем, если скажут. 

Корреспондент: Вы готовитесь к долгой войне? 

Боец батальона «ДНР», позывной «Мамай»: Думаю, что не будет долго.

Олевский: Что может быть после войны?

Командир 2-ого батальона Нацгвардии Украины: Мир.

Олевский: А что будет с батальоном?

Командир 2-ого батальона Нацгвардии Украины: Те, кто захочит продолжить службу - продолжат. А остальные, большинство, будут распущены по домам, к родным и семьям, вернутся к работе, бизнесу.

Олевский:  Какие границы должны быть у территории, которую вы защитите?

Боец батальона «ДНР», позывной «Мамай»: Как нам скажут, так мы и сделаем.

Олевский: Кто скажет?

Корреспондент: Всевышний? Или Москва?

Корреспондент: Я бы не стал так говорить. Я сказал, что мой командир - Всевышний. В остальном я могу прислушиваться…

Олевский: Чем вы отличаетесь от «Беркута»?

Командир 2-ого батальона Нацгвардии Украины: Чем отличаемся? У нас немного другие боевые задания. 

Олевский: А идея?

Командир 2-ого батальона Нацгвардии Украины: Я не знаю идеи «Беркута». Сколько мне удалось с ними пообщаться на Майдане, я так и не понял их идею. Зачем они там стояли? Я так и не понял. А мы четко знаем, зачем мы пришли сюда.

Олевский: Донецкая народная республика - это условно Донецк и Славянск? Или это до Киева?

Боец батальона «ДНР», позывной «Мамай»: Как получится. Это я вам как обычный добровлец говорю. 

Корреспондент: Новые добровольцы приезжают? 

Боец батальона «ДНР», позывной «Мамай»: Да.

Корреспондент: Каждый день?

Боец батальона «ДНР», позывной «Мамай»: Не каждый день. 

Корреспондент: Из России?

Боец батальона «ДНР», позывной «Мамай»: Знаете, кто хочет, у кого сердце болит, тот и едет.

Олевский: Когда количество убитых украинских военных станет действительно велико, как вы думаете, как население будет к этому относится: любой ценой требовать, чтобы Донецк и Луганск обнести стеной и забыть эту историю, или война будет нарастать?

Командир 2-ого батальона Нацгвардии Украины: Да нет. Так не будет. Я бы не назвал это войной. Я бы назвал это антитеррористической операцией. 

Корреспондент: В Осетии вы чем занимались?

Боец батальона «ДНР», позывной «Мамай»: Я вам сразу скажу, я здесь не за деньги воюю. У меня есть свой бизнес.

Корреспондент: А какой бизнес у вас?

Боец батальона «ДНР», позывной «Мамай»: Чтобы у меня его закрыли? Нет. Связанное с банками, есть свое частное охранное агентство.

Олевский: Вы в 2008 году воевали?

Боец батальона «ДНР», позывной «Мамай»: Я был там

Олевский: Защитили кого-нибудь?

Боец батальона «ДНР», позывной «Мамай»: А кого там защищать? Это наша земля. Если мы уже отдельное государство, нас Россия признала, получается защитили. 

Корреспондент: А этот бизнес находится в Осетии? в Цхинвали? 

Боец батальона «ДНР», позывной «Мамай»: Нет, в Северной Осетии.

Корреспондент: Во Владикавказе? Там красиво?

Боец батальона «ДНР», позывной «Мамай»: Приезжайте, увидите.

Корреспондент: Мы были много раз!

Олевский: Вы когда-нидудь думали, когда воевали раньше, что такое может быть в Украине?

Командир 2-ого батальона Нацгвардии Украины: В какой-то мере я в Ираке видел Украину. Были у них сунниты и шииты. Был у них Саддам Хусейн, не было проблем. Не стало Саддама - начались проблемы. В Украине - я не знаю, чем из обидели, обделяли. Им шли самые большие бюджетные дотации. Они были представлены во всех органах власти. 

Олевский: Они будут объяснять вам, почему...

Командир 2-ого батальона Нацгвардии Украины: Пускай объясняют, я готов к диалогу. Хочется понять позицию людей. 

Корреспондент: Много людей приезжает сейчас от туда?

Боец батальона «ДНР», позывной «Мамай»: Приезжают много.

Корреспондент: Как ваш бизнес там без вас?

Боец батальона «ДНР», позывной «Мамай»: Я очень бдителен. Там есть директор, все будет продвигаться.

Корреспондент: Как ваши родные, близкие относятся?

Боец батальона «ДНР», позывной «Мамай»: Они не знают. Я часто бываю в Москве, они думают, что я в Москве.

Корреспондент: А в вашем взводе одни осетины?

Боец батальона «ДНР», позывной «Мамай»: Нет, почему. Есть и русские, и украинцы. Все кому здесь дорого.

Олевский: До какого предела готовы воевать?

Командир 2-ого батальона Нацгвардии Украины: До победного конца

Олевский: Что ждете от президента?

Командир 2-ого батальона Нацгвардии Украины: Наведения конституционного порядка

Олевский: Что это значит? Что вы ждете от Петра Порошенко: что он доведет операцию до победного конца любой ценой или вы надеетесь на переговоры? 

Командир 2-ого батальона Нацгвардии Украины: Я не знаю, кто сказал из великих политиков: когда перестают говорить политики, начинают говорить орудия. Мы ждем, чтобы говорили политики. До конца вонные еще не продемонстрировали свой потенциал. А если б мы продемонстрировали свою военную мощь, то все бы уже давно закончилось.