Экономисты подсчитали, в Москве фальсификации на выборах в Думу составили 11%

Исследование провели социологи и экономисты Российской экономической школы. В основу проекта легли итоги работы организации «Гражданин Наблюдатель», которая занималась мониторингом выборов. Ученые сравнили результаты на участках, на которых присутствовали наблюдатели, с теми, где наблюдателей не было. И увидели огромные разногласия в протоколах. Причем, всегда – в пользу «Единой России».

С нами в студии один из авторов исследования – Алексей Захаров, доцент Высшей школы экономики.

Арно: Какой статус у ваших исследований? Они имеют какой-то юридический вес?

Захаров: Нет, не имеют. «Гражданин-наблюдать» формально как юридической организации не существует, это просто добровольное объединение граждан, которое решило сделать этот проект по внедрению наблюдателей на некоторые из избирательных участков в Москве для того, чтобы посмотреть, насколько большой будет разница на участках с наблюдателями по сравнению с участками без наблюдателей.

Лобков: Ваши выводы напомнили мне парадокс Шредингера, когда поведение частиц зависит от того, наблюдают за ними или нет. какие здесь есть основания для того, чтобы предполагать, что результат подсчет зависит от того, есть наблюдатели или нет?

Захаров: Мы специально сделали так, чтобы выборка участков, на которых были наши наблюдатели, была представительной. Мы выбрали по одному из участков на каждый район Москвы для того, чтобы исключить возможность того, что те участки, на которых находятся наши наблюдатели, каким-то образом статистически отличаются от остальных. Мы показали, что на участках, на которых наблюдателей не было, Единая Россия в среднем получила 46% голосов, н участках, где наблюдатели были, она получила 36% голосов. На тех участках, где наблюдатели были и не зафиксировали серьезных нарушений, она получила 26% голосов. Оценка эффективности наблюдателей – примерно на 10% снижения вбросов в пользу одной из партий.

Лобков: То есть даже одно присутствие наблюдателей уже мешает мешками выносить?

Захаров: Это всегда очень конфронтационная ситуация. Иногда получается, иногда нет. Где-то примерно в половине случаев удается предотвратить.

Лобков: В Москве мы часто сравнивали участки. Допустим, Ленинский проспект, с одной и с другой стороны проспекта социально-экономические условия жизни идентичны, власть одна и та же, префект один и тот же, 10-15% разница. Участок, где голосовал Путин, участок, где голосовал Медведев: результаты абсолютно разные, потому что один голосовал в Академии Наук, а другой в школе. У Медведева было больше за Единую Россию, чем у Путина в Академии Наук.

Захаров: В Академии Наук все голосовали за КПРФ. Я думаю, что было чисто и там, и там, но на участке Академии Наук было больше коммунистов. Наличие наблюдателей на одном участке снижает фальсификации и на соседних участках, мы это тоже проверяли. Если участок соседствует с участком, где есть наблюдатели, там тоже меньше вбросов.

Арно: Как вы можете это психологически объяснить?

Захаров: Наверное, есть какой-то эффект присутствия.

Арно: Глава комиссии знает, что там наблюдатели, вдруг они к нам придут.

Захаров: Вероятно, да, потому что у нас было подозрение, что будет наоборот переток фальсификаций из участков, где есть наблюдатели, в соседние участки, где их нет. Оказалось, что все наоборот. Если мы смотрим эффективность наблюдателей, если мы смотрим суммарное снижение явки на тех участках, где наблюдатели были, и поделить это на число наблюдателей, получается, что один наблюдатель предотвратил в среднем вброс 65 голосов.

Лобков: Эти 65 голосов как появились, карусельщики, вписанные?

Захаров: Это вписанные люди на пустые страницы и вброшенные бюллетени. Карусельщики добавляют ничтожную долю, они более эффектные.

Арно: Я правильно понимаю, что это самый эффективный метод фальсификации?

Захаров: Он грубый, потому что их легче поймать за руку, но при этом он массовый, и это уголовка. Сейчас они стали более хитрыми, они предлагают людям голосовать на дому, причем они вычисляют как раз целевой электорат Путина и Единой России и идут к ним. Сейчас они действуют аккуратнее. Тогда на выборах в Государственную Думу они ничего не боялись и даже не ожидали, что мы появимся.

Лобков: Если говорить теоретически, во-первых, 11%, как вы на эту цифру вышли, и во-вторых, существует ли максимальный возможный процент фальсификаций, которые можно на всех стадиях накрутить?

Захаров: В республиках Северного Кавказа есть подозрение, что там вообще не проводится подсчет голосов. В Чечне, например, 100% явка и 100% голосов за Владимира Путина. Я оставлю это без комментариев. Если мы говорим про Москву, зависит от того, насколько наглые граждане, насколько они готовы бороться за свои права, с другой стороны это функция беспредела на стороне власти. На самом деле накрутки могут быть очень большими, они могут исчисляться десятками процентов.

Лобков: 11 – это средняя температура по больнице?

Захаров: Это средняя температура по Москве, это просто наша статистическая оценка, основанная на разнице в результатах на тех участках, где были наблюдатели и не зафиксировали серьезных нарушений, и на тех участках, где наблюдателей не было.

Арно: «Гражданин наблюдатель» потихоньку начинает готовиться к следующим выборам?

Захаров: Мы постоянно обучаем людей, мы многому научились за это время. Начиналось все с небольшой группы энтузиастов, сейчас людей больше, сейчас у нас большая сеть. Несколько тысяч человек к нам пришло во президентских выборов.

Лобков: В мире есть подобные исследования? Наша стана не единственная такая.

Захаров: Таких исследований довольно мало. Чтобы сознательно набралась выборка участков и на нее внедрялись наблюдатели, я из академических исследований видел только одно – в Гане. В других странах по этой методологии исследования не проводились. Но мы можем исследовать нарушения на выборах путем косвенных доказательств, мы можем пытаться анализировать данные.

Лобков: Отклонение от гауссовских прямых?

Захаров: Да. Если мы понимаем, что у нас очень много участков с очень высокой явкой, то это ненормально. У нас должно быть мало участков с низкой явкой, мало участков с высокой явкой и много участков со средней явкой. А если у нас появляется второй горбик, то это означает, что у нас проблемы.

Лобков: От вас никуда не уйдешь. Даже если кто-то сфальсифицировал выборы, те официальные данные, которые ЦИК выставляет на своем сайте, при тщательном анализе покажут фальсификацию, но задним числом.

Захаров: Шило в мешке не утаишь. Я думаю, что ЦИК сейчас думает о том, как можно хитро попытаться сделать так, чтобы как можно меньше статистический отпечаток оставляли данные, но я не думаю, что у них это получится.