Экономист Сергей Алексашенко: в казне деньги пока есть, а Путина волнует только это

Фишман: Вы сегодня опубликовали твит: «Если то, что происходит с рублем сегодня – «дело рук ЦБ» (а это мы узнаем через неделю), то значит и у них, и в Кремле началась паника». Хочется, чтобы вы это расшифровали.

Алексашенко: Михаил, речь идет о событиях не сегодняшнего дня, а вчерашнего, когда рубль неожиданно укрепился, причем очень сильно. Об этом речь. Версии две. Первая – какой-нибудь глупый трейдер, просто есть дурачок, которого посадили и сказали: «Нужно продать три миллиарда долларов», он взял и поставил заявку на три миллиарда долларов, и снес весь рынок вниз, потому что все ставят лоты маленькими. И рынок вообще не понял, что происходит.

Вторая версия более стандартная – манипуляция рынком со стороны того, кому это выгодно. Кому может быть выгодно сегодня укрепление рубля, стабилизация рубля? Есть люди в Центральном банке, которые очень любят наказывать спекулянтов. Есть такой отдельный тезис, что надо наказать спекулянтов. Поэтому мне кажется, что, по большому счету, Центральный банк как орган, который наблюдает за финансовыми рынками, должен провести расследование и объявить, рассказать, что случилось вчера.

Чтобы завершить эту тему, сразу я скажу, есть очень хорошая присказка – рынок можно ввести в заблуждение, но его нельзя обмануть. Вот вчера рынок ввели в заблуждение одной такой крупной продажей, но сегодня мы видим, что обмануть не удалось, и рубль продолжил идти вниз, а доллар – вверх.

Фишман: 44.

Алексашенко: Корзина 47, по-моему, около этого. То, что происходило вчера, это была или глупость, или манипуляция рынком, которая не удалась.

Сегодня. Вообще-то говоря, Центральный банк не пытается остановить падение рубля. Главная логика действия ЦБ – борьба с инфляцией. И вообще-то в логике, когда Центральный банк говорит, что мы переходим к инфляционному таргетированию, что курс рубля будет свободным, в общем, это правильно. Ребята, отпустите курс и боритесь с инфляцией, раз уж вы решили с ней бороться. Но Центральный банк делает и то, и другое. Он, с одной стороны, говорит, что я буду бороться с инфляцией, с другой стороны, держит курс. В результате получается следующее – Центральный банк дает банкам кредиты под 8%, сегодня под 9,5%, при этом, медленно сдерживая, отпускает рубль вниз.

Вы знаете, сколько банки зарабатывают на этом? Вы берете просто курс бивалютной корзины на 1 октября и курс бивалютной корзины на 1 ноября с учетом вчерашнего инцидента. Получается 6% в месяц, это 200% годовых, разница 100 соответственно. У вас удваивается ваш доход. Вот если вам деньги стоят 8%, а вы зарабатываете 100%, вы возьмете под 9,5%? Конечно. Если вчерашнюю манипуляцию с рынком убрать и взять верхнюю точку, что будет 10% за месяц. Вы знаете, что такое 10% за месяц? Это 300, утроение за год, то есть 200% чистой прибыли. Как вы считаете, с повышением ставки с 8 до 9,5%, эти валютные спекуляции можно остановить?

Фишман: То есть частный рынок не отвадишь?

Алексашенко: Нет. Слушайте, если вы даете деньги по 10% годовых и даете банкам зарабатывать процент в день или чуть меньше, конечно, они будут это делать. Посмотрите по статистике, 1 триллион 300 миллиардов рублей Центральный банк дал коммерческим банкам в качестве кредитов, 1 триллион 200 миллиардов он у них забрал, продав валюту.

Фишман: У меня впечатление, что специалисты Центрального банка не могут не понимать то, что вы говорите. Кажется, что это должно быть очевидно.

Алексашенко: Михаил, это очень очевидно, и эта вся статистика с сайта Центрального банка. То есть из этого никто не делает секрета, можно зайти и посмотреть, что там происходит. Нужно понимать, какую цель вы хотите достичь. Когда вы пытаетесь одновременно повышать ставку, делая вид, что вы боритесь с инфляцией, но на самом деле вы сдерживаете курс, то пока деньги не будут стоить, условно, 70% годовых, 100% годовых, давление на рубль за счет кредитов Центрального банка будет продолжаться. Это было в 2008, 2009 году. Помните, когда в январе 2009 года все летело? Началось в декабре 2008, в январе 2009, феврале 2009, ровно до тех пор, пока Центральный банк перестал давать кредиты. Как только Центральный банк перестал давать кредиты банкам, тут же перестало и все, тут же давление на рубль прекратилось, и доллар полетел в обратную сторону.

Фишман: То есть сейчас такой ресурс у Центрального банка, такой инструмент тоже есть?

Алексашенко: Конечно.

Фишман: Можно просто перестать кредитовать банки – и рубль вырастет?

Алексашенко: Через какое-то время, да, конечно, рубль вырастет. Просто не будет рублей, на которые банки могут покупать валюту.

Фишман: Таким образом, цена рубля находится в руках Центрального банка, он может ею управлять, это несложно. Это немножко противоречит общим соображениям о том, что на курс давит экономическое положение в стране – бегство капитала, цена на нефть и куча разных макроэкономических факторов, над которыми Центральный банк не властен.

Алексашенко: Михаил, все правильно сказали. Центральный банк властен над одним – он властвует над курсом рубля, он его может отпустить, как это было в 2009, как это было в 1998 году, просто отпустить, и через какое-то время он сам уравновесится, устаканится. В конечном итоге, что такое курс рубля? Это та же цена. Есть спрос – есть предложение. Курс рубля – это цена на иностранную валюту или, хотите, цена рубля, выраженная в долларах. Как вам больше нравится. Отпустите, дайте рынку сделать свое дело. Вам может не понравиться то, что вы увидите в самом начале. Может, если сегодня отпустить курс рубля, то он улетит в первые минуты 50 рублей за доллар, например, но потом упадет на 40.

Фишман: Также есть эффект панический, если мы все почувствуем, что дело пахнет керосином, то дальше начнется цепная реакция, и все пойдут конвертировать свои рублевые вклады в валютные, давление еще усилится и так далее, вплоть до бесконечности, пока все не умрут.

Алексашенко: Михаил, мы все это проходили. В 2008 году Центральный банк несколько месяцев подряд с сентября месяца то же самое – проводит политику, как они называли, управляемого ослабления рубля или управляемой девальвации, они какой-то хитрый термин тогда придумали, и продал на этом 150-160 миллиардов долларов. И когда население увидело, что Центральный банк каждый день несколько миллиардов долларов продает, вот тогда население побежало менять тоже. Вот сейчас население ведет себя достаточно спокойно, и ажиотажа такого нет.

Фишман: Какой-то задней частью мозжечка это напряжение чувствуется, оно висит в воздухе. Это обсуждается по телефону, в соцсетях: «А что делать? Верим мы Цепляевой?»

Алексашенко: Я бы не очень верил, она сказала, что 33.

Фишман: Это в начале года, я имею в виду ее недавний прогноз. Говорят: «Да нет, мы не верим». То есть этот разговор идет.

Алексашенко: Идет. По практике получается следующее: что Центральный банк, что в 2008 и 2009, что сейчас, дает заработать банкам, просто конкретно зарабатывает 100% годовых банки сейчас. Как только население сообразит и побежит покупать, вот тут Центральный банк отпустит курс в обратную сторону, и все прекратится. Вот ровно то же самое было в 2009 году.

Фишман: Если мой инстинкт подскажет мне, что пора идти…

Алексашенко: Значит, вы опоздали. Ровно в тот момент, когда вы решите, что вам нужно идти менять свои сбережения, значит, вы уже опоздали.

Фишман: И лучше пойти купить бутылку пива и включить телевизор.

Алексашенко: Это тогда не сбережения.

Фишман: А как цена на нефть? Сегодня в соцсетях я видел, Борис Немцов говорит, он простой логикой руководствуется. Он говорит, что отставим все остальное в сторону, есть единственный важный фактор – цена на нефть, если она такая-то, то курс вот такой, просто можно посчитать. Соответственно, при цене 80, которая сейчас, курс в районе, сколько он сказал, по-моему, 40.

Алексашенко: Я с большим уважением отношусь к Борису Немцову, но только не в области макроэкономики. У Бориса много достоинств, но только не здесь. Вы же сами произнесли «платежный баланс». Есть экспорт, и есть импорт, снижение цены на нефть со 105 долларов до 85, что мы видели, в расчете на год – это 60 миллиардов долларов. Предположим, в следующем году с четвертого квартала этого года и еще три квартала вперед цена будет 85. Это означает, что российский платежный баланс не дополучит 60 миллиардов долларов по сравнению с тем, что было назад, за четыре квартала до этого. Много? Много.

Теоретически у Центрального банка есть два варианта. Первый – продать 60 миллиардов долларов при прочих равных условиях из своих валютных резервов. Второе – отпустить курс, что Центральный банк сделал. Как только курс рубля падает, курс доллара растет, падает импорт. Может импорт упасть на 60 миллиардов долларов? Может. В 2009 году он упал на 120 при том, что импорт стартовый был ниже на четверть, чем сейчас. Я верю в законы экономики, я считаю, что если вы опустили рубль, если доллар сегодня стоит 43 рубля, значит, импорт российский обязательно упадет. И валюта на рынке будет, нет такой жесткой зависимости, у нас 80 долларов за баррель нефти была, наверное, в 2007 году, и тогда доллар стоил 30 рублей, поэтому никаких закономерностей нет. С платежным балансом экономика умеет приводить себя в равновесие, если лом не всовывать, цены не замораживать, курс рубля не замораживать, что Центральный банк сейчас пытается сделать.

Фишман: Это я все понимаю. У меня один вопрос в области, я не знаю, ощущений к вам как к эксперту. Вот в экономике происходит то, что происходит. Мы видим, как на фоне тяжелой конъюнктуры ухудшающейся есть и санкции, есть и корпоративный долг этот огромный, который нужно гасить, есть бегство капитала. В общем, ситуация складывается тяжело. И выглядит это, если посмотреть в окно, уже заметно на глазах, все это видят по тому самому курсу рубля. Как вы считаете, руководство страны осознает эти проблемы сегодня? И насколько они вообще решаемы?

Алексашенко: Мне кажется, что руководство страны не осознает проблемы, потому что руководство страны озабочено сегодня внешней политикой. И это доминирующий вопрос повестки дня, что будет с Украиной, что будет с Европой, что будет с Америкой, как будут строиться отношения ближайшие несколько лет.

Фишман: Голос Герфа, когда он выступал…

Алексашенко: Это глас вопиющего в пустыне. Поставьте себя на место президента РФ, и вы поймете, что отношения с Америкой и Европой геополитические, как будут строиться отношения в ближайшие 10 лет, это гораздо важнее, чем все что бы то ни было в экономике, просто для того миропонимания, который существует в голове, мы, свои, чужие, враги, угроза, безопасность. Вы поставили себя, теперь я себя ставлю на место президента. У меня на экономику есть очень мало времени, мне нужно понять, в каком состоянии экономика. Есть один индикатор, на который я обращаю внимание. Какой? Цена на нефть – нет, курс доллара – нет, инфляция – нет. Состояние бюджета. Деньги в казне есть? Есть. У нас в казне деньги есть. У нас бюджет на этот год был запланирован с дефицитом пол процента ВВП, пока он исполняется с профицитом.

Фишман: Из-за инфляции.

Алексашенко: Слушайте, из-за инфляции, из-за девальвации, которая надувает нефтяные доходы, тем не менее, у меня, как у руководителя государства, деньги в казне есть. А в памяти я помню, что любые экономические проблемы в нашей стране решаются выдачей денег, все. Да, нет роста, да, нет инвестиций, да, зарплаты не растут. Слушайте, ребята, у нас почти что война со всем миром, у нас при этом деньги есть – решим все проблемы.

Фишман: И в следующем году есть?

Алексашенко: Похоже, что и в следующем году. Я прикинул на пальцах, если цена на нефть останется на нынешнем уровне – 85 долларов, и курс останется на нынешнем уровне – 43 рубля за доллар, то бюджет не досчитается 200-250 миллиардов рублей в расчете на год при том, что его доходы составляют 15 триллионов. Тут сознайтесь, что сумма совсем незначимая. И резервный фонд у вас 3,5 триллиона. Это первый вопрос.

Второй – можно ли что-то сделать.  При нынешней политической системе, не трогая политическую систему, не трогая верховенство права, не трогая независимость суда, не трогая защиту частной собственности, ничего сделать нельзя. Повысит Центральный банк ставку - понизит Центральный банк ставку, больше дефицит – меньше дефицит, больше инвестиционная программа, сразу мы Фонд национального благосостояния съедим или за два года, вот ничего не повлияет на экономику. Экономике нужна защита прав собственности в первую очередь, а потом уже все остальное.

Фишман: Ну, и как вы объясняете, нет мотивации в этих сферах что-либо предпринимать, потому что с бюджетом вроде как все в порядке.

Алексашенко: Конечно.