Бывший глава Росфиннадзора: «Плохо будет в следующем году, когда корпорациям придется платить 150 „ярдов“ „зеленью“»

Фишман: От вас хочется не столько даже прогнозов, сколько рекомендация. Не так давно вы выступили в журнале Forbes с очень оптимистичным текстом о том, что для бизнеса  наступило время ясности, и плохая погода – это подарок, потому что можно не колебаться, не сомневаться, а четко строить свои стратегии. Вы по-прежнему так думаете?

Павленко: Безусловно. На мой взгляд, проблема и бизнеса, и экономических властей в предыдущие 4 года – некая пограничная неопределенность, то ли рост есть, то ли его почти нет, мы на пороге рецессии структурной или все-таки у нас будет какой-то рост. И это, конечно, мешало всем, это не позволяло выстраивать однозначной стратегии. Российский бизнес пока что не научился работать на стратегическую перспективу, да и ресурсов таких нет у него, но работать в короткую, в общем, да, умеет. С 1991 года учился и выучился.

Фишман: Как работать в таких обстоятельствах?

Павленко: В таких обстоятельствах работать точно так же, как в обстоятельствах 1998 года, когда рубль девальвировался не так, как сейчас – по-детски, а так, по-настоящему – в четыре раза, когда был объявлен дефолт, когда рушились банки и тому подобное. Ну и обстоятельства повторяются. Раз обстоятельства повторяются, значит все очень просто. Понимаете, весь мир сталкивается и, наверное, будет сталкиваться с незнакомыми кризисами. К счастью для РФ она постоянно повторяет кризисы, которые уже случались, и каждый раз проходит их все лучше и лучше.

Фишман: Я не помню, как вел себя бизнес в 1998 году – меня тогда интересовали немножко другие вещи, поэтому я не понимаю, как это.

Павленко: После первого шока бизнес стал проводить переоценку всего, что  можно переоценить.

Фишман: Сокращать, увольнять…

Павленко: Да. Чего не было в 2008 году – ни сокращений, ни увольнений, менеджеров не вывозили на грядки и все в таком духе.

Фишман: То есть сотрудникам приготовиться?

Павленко: Да всем. Чего приготавливаться? Все уже знают, все помнят. Кто не знает, спросите у дедушки.

Фишман: А как насчет амнистии? Рекомендовали бы вы ею воспользоваться, которую нам Путин объявил в послании Федеральному собранию?

Павленко: Президентское послание случилось в очень неподходящий момент, оно начиналось готовиться, когда все было не до конца ясно, и на момент его произнесения все не было до конца понятно.

Фишман: А теперь уже понятно?

Павленко: А теперь понятно.

Фишман: В чем разница между сейчас и 4 декабря?

Павленко: 4 декабря считалось, что все-таки удастся удержать курс, на мой взгляд. Администрация президента, советники президента считали, что валютные интервенции позволят развернуть тренд, однако этого не получилось. Поэтому экономическая часть послания президента такая…

Фишман: Устарела на сегодняшний день.

Павленко: Она не устарела, она полезная, но все-таки нуждается в дополнении какими-то другими уже экстренными мерами. Послание не было экстренным, в том то и дело.

Фишман: А сейчас мы находимся уже в экстренной ситуации?

Павленко: Нет,  мы не находимся еще в экстренной ситуации, потому что экстренная ситуация будет в следующем году, когда корпорациям нужно будет заплатить 150 ярдов зеленью. Если цена не нефть не будет подниматься, то тогда валютные резервы подойдут к критической оценке. Если мы говорим, что их 350 миллиардов, то все 350 миллиардов слить было бы рискованно, нужно что-то оставить. Ни одна страна не может жить с нулевыми резервами, кроме Украины, предположим. РФ, на мой взгляд, должна останавливаться где-то на 150-200 миллиардов чисто валютных резервов. Тогда уже нужно радикально пересматривать курс, как это делалось опять же в 1998 году. Сейчас стало уже понятно, что следующий год будет тяжелым.

Фишман: Что в этом смысле надо делать правительству? Судя по интервью Дмитрия Медведева, которое он дал телеканалам, в том числе Дождю, я так понял, что планы заключаются в том, чтобы сидеть и ждать, что цены на нефть вырастут. Примерно так я воспринял.

Павленко: Есть такой план, который базируется на том, что шесть месяцев назад все аналитики нефтяного рынка утверждали, как один, что цены на нефть никогда не упадут просто потому, что в бюджете Саудовской Аравии они заложены по 80 долларов за баррель. Мимоходом замечу, что Саудовская Аравия использует сейчас где-то 40-50% мощностей. Они просто в два раза увеличат производство и покроют весь свой бюджет. Плюс у них есть суверенные фонды. Правительство занимает отчасти традиционную позицию, традиционную для последних трех лет – это не допускать ошибок. Лучший способ не допускать ошибок – это не делать резких движений.

Фишман: Ничего не делать.

Павленко: Ничего – это сильно. Не делать резких движений. Немножко дали денег банкам – недостаточно, безусловно, но немножко дали.

Фишман: Насчет денег банкам, тут же всплывает в моей голове рекапитализация «Роснефти», так, может, ее назовем, а именно выпуск облигаций, который вчера произошел.

Павленко: Загадочный выпуск облигаций.

Фишман: Да, загадочный, уже раскупленный. И мы знаем, что будет эмиссия Центрального банка на эти суммы. Я не финансист, я не знаю, существует ли термин целевая эмиссия, но мне кажется, это можно было бы так назвать. И эти крупные банки, видимо, государственные получат деньги по чуть более низкой ставке, они сами в выигрыше, а деньги пойдут «Роснефти».

Павленко: Да.

Фишман: Как вы эту сделку прокомментируете? И что она говорит нам о состоянии положений дел в самой «Роснефти»?

Павленко: Не знаю. Это нужно спрашивать у тех аналитиков, которые считали, что цена не упадет, они, наверное, таким же образом знают, что в «Роснефти» внутри происходит. Здесь немножко другая рамка ответа, она в следующем – будут ли монетарные власти удерживать инфляцию или все-таки они решатся на то, чтобы махнуть рукой на инфляцию и удержать банковскую систему и, это российская специфика, крупные корпорации от обрушения. И здесь придется закрывать не только кризисные ситуации, но и собственные ошибки Центрального банка, который так радостно порезвился, расчищая банковскую систему от якобы плохих банков, что граждане все деньги из банков и вынесли. Да плюс еще и сгорели счета юридических лиц, малых и средних бизнесов.

То есть ЦБ должен все-таки разделять внешние риски и те риски, которые создает он сам, хотя бы в своем сознании. В общем, святое дело – закрыть эту дыру, я считаю, поскольку все-таки жизнь показывает, что для РФ, скорее, целесообразно пожертвовать низким уровнем инфляции, вывести ее на двузначный уровень, нежели обрушить банковскую систему и без того изрядно измученную Олимпиадами и прочими.

Фишман: То есть речь идет о том, чтобы напечатать денег?

Павленко: Да, конечно. Потому что другой путь, как выяснилось, никто не хочет проходить. То есть реструктуризация, высокая безработица, резкое падение уровня жизни населения, части населения. Инфляция хороша чем? Она равномерно распределяется на богатых чуть меньше, на бедных чуть больше. В общем, более-менее равномерно.

Фишман: Вы считаете, такое развитие событий наиболее вероятным?

Павленко: Нет, я считаю, что из двух зол это меньшее.

Фишман: То есть вы считаете, что это полезнее, чем…

Павленко: Ну тут полезного уже ничего нет. Полезнее для экономики было бы пройти этот кризис самым жестким образом, но политическое решение другое. Как опыт кризиса 2008 года показал, как можно мягче, но при этом пытаться сохранить монетарную стабильность, в результате у вас получается ни два, ни полтора. Вот, собственно, все.