Березовский не получит 6 млрд Абрамовича

Вот решение суда вкратце: Абрамович его не обманывал. Не вынуждал продать акции по дешевке, пользуясь близостью к Кремлю, и, соответственно, ничего ему не должен – а Березовский требовал 5,5 миллиардов долларов компенсации. Более того – суд не подтвердил, что акции «РУСАЛа» и «Сибнефти», о которых говорил Березовский, – вообще ему принадлежали. Абрамовича на суде не было. За эмоциями проигравшего Березовского – наблюдал наш лондонский корреспондент Дмитрий Еловский.

Еловский: Господин Березовский прибыл на суд заранее, за полчаса. Безумное количество прессы освещало это мероприятие – как российские журналисты, так и британские. Проходя мимо прессы, Березовский на вопросы отвечать не стал, но бросил на ходу фразу «Я верю в систему». Через час – ровно столько заняло оглашение вердикта по иску Березовского к Абрамовичу – реакция Березовского была совершенно другая. Он сказал, что был ошеломлен, что он такого вердикта не ожидал, что у него ощущение, что он был не в Высоком суде Лондона, а в каком-то московском Басманном суде.

Судья Глостер оглашал приговор без присутствия господина Абрамовича, его представляло несколько десятков юристов. У Березовского было тоже довольно большая свита. Во время вынесения самого приговора, во время оглашения вердикта по тому делу, господин Березовский сохранял присутствие духа, своим внешним видом не показывал каких-либо эмоций. Выйдя из зала суда, он пообщался с журналистами, сказал, что у него перед сегодняшним днем была заготовлена фраза, он хотел ее несколько переделать. Это известная цитата из Уинстона Черчилля, который говорил, что демократия – это самая худшая форма правления, но лучше нее ничего нет. Березовский собирался сказать, что Лондонский суд – самый плохой суд на свете, но лучше него ничего нет.

Сейчас Березовский со своими юристами обдумывает, стоит ли ему апеллировать к этому решению. Пока доподлинно этого неизвестно. Стоит добавить, что Березовский, по мнению многих инсайдеров, находится сейчас не в самом хорошем материальном положении, его сильно подвели судебные издержки. В прессе ходят слухи о том, что Абрамович своему адвокату Джонатану Сампшну заплатил сумму порядка 1 млн. фунтов стерлингов. Надо думать, что команда юристов Березовского обошлась ему, по крайней мере, никак не меньше.

Судья Глостер, которая оглашала приговор, очень жестко прошлась по Березовскому, сказала, что его показания все время менялись, что верить этому человеку нельзя было ни при каких условиях, ни при каких обстоятельствах, что свидетели, которых представляла сторона Березовского, тоже периодически путались в показаниях. Что касается Березовского, у судей сложилось впечатление, что он иногда врал, а иногда сам себя заставлял поверить в какую-то ложь или небылицу.

В британских судах не принято рассматривать какие-то дела, которые строятся исключительно на устных договоренностях. Именно такого рода отношения были у господина Березовского и Абрамовича. В конце Березовский пошутил: «Ну конечно, мы с Абрамовичем были партнерами, мы с ним даже это здание строили вместе». Он имел в виду, что они инвестировали в британскою экономику и, конечно, были партнерами, что поставила под вопрос судья Глостер.  

Мне кажется, что главный итог этого процесса – возможность для журналистов и широкой общественности из первых рук узнать, как строились компании 90-х и каким образом тогда получали капиталы те, кто сейчас на слуху.

Лобков: Значит ли это решение суда, что Березовский разорен, узнаем у его партнера и друга еще с времен АвтоВАЗа Юлия Дубова. Ваша первая реакция на проигрыш Бориса Березовского, какие для него будут последствия?

Дубов: Реакция называется «удивление». Мой опыт общения с английскими судами ни к чему похожему меня не готовил.

Кремер: Вы были уверены в победе Березовского?

Дубов: Нет, я не являюсь стороной в процессе, поэтому мог быть выигрыш, мог быть проигрыш. Я не ожидал, что решение будет таким, потому что оно неправильное. Я знаю, что оно неправильное.

Лобков: Дело в том, что многие показания не были документированы. Мы прекрасно знаем, как в 90-е годы на основании устных договоренностей, так называемых «стрелок», заключались многомиллиардные решения, эти устные договоренности подменяли собой контракты. Поэтому Борису Березовскому было сложно представить что-то, написанное на бумаге и заверенное нотариусом. Как я понимаю, именно от этого недостатка доказательств во многом зависело решение суда.

Дубов: Нет, не только от этого. Есть старая цитата из Булгакова по поводу осетрины, которая не бывает второй свежести. Если вы видели кусочек осетрины, который якобы второй свежести, то можно подозрительно относиться ко всему куску. Правда? Я хорошо помню историю с тем, как Борис избавлялся от акций ОРТ.

Лобков: Под давлением Абрамовича, как я понимаю. Так заявлял, по крайней мере, Березовский на суде.

Дубов: На суде он заявлял, что это было под давлением Кремля, под давлением президента Путина. Роман Абрамович в данном случае служил просто посредником в том, чтобы этот отъем акций был реализован. Я знаю, потому что это происходило у меня на глазах. Павел, вам должна быть известна старая история с НТВ.

Лобков: Да, конечно. Но там не было Березовского.

Дубов: Там заложником был сам Гусинский. А в этом случае заложником был Николай Глушков по делу «Аэрофлота». И все это происходило у меня на глазах. Когда судья объявляет, что никакого давления не было, а от акций ОРТ Березовский избавился совершенно добровольно, то это тот самый кусочек второй свежести, который вызывает у меня серьезные сомнения относительно правильности решения в целом.

Кремер: С чем вы связываете такой вердикт? В чем причина этого решения, на ваш взгляд?

Дубов: Этого я не знаю. Знать я этого не могу. Как я уже сказал, у меня эта ситуация вызывает чувство недоумения и недовольства. Я очень опечален. Опечален не проигрышем Бориса. Я опечален тем, что я по-другому представлял себе то, как работает английское правосудие.

Кремер: Как вы можете прокомментировать слова о сложном материальном положении Бориса Березовского?

Лобков: И то, что эти 6,5 млрд. могли бы стать мощной финансовой подушкой?

Дубов: Я это никак комментировать не могу, я не знаю, какое финансовое положение у Бориса. Это вам надо у него спрашивать. Я не могу быть экспертом. Про свои финансовые дела лучше всего знает он сам.