Атаман Мартынов: «Мне великий комбайнер милее Набокова»

Он во власти человек не последний, был и вице-губернатором Ростовской области, и депутатом Думы прежнего созыва.

По официальной версии, Водолацкий следует за Кнышовым в региональном списке Ростовской области. По неофициальной – администрация президента, образовавшая недавно спецуправление по патриотизму, всерьез рассчитывает на помощь казаков в борьбе за национальную идею. Казаки – и побывали в Париже с официальным визитом в честь юбилея войны 1912 года, и позапрещали «Лолиту» с хеллоуином, и создают свою партию. Словно новый политический тренд.

Зачем атаманы идут во власть, мы спросили у гостя студии – первого верховного атамана Союза казаков России, доктора экономических наук Александра Мартынова.

Арно: Действительно ли, что казаки стали активнее вести себя, причем в разных областях?

Мартынов: У нас активность определяется вашей деятельностью. Если вы чаще кого-то показываете, значит, активность возросла. Если идет умалчивание, то иногда доходит до того, что считают, что темы вообще не существует.

Лобков: Мы имеем в виду и акцию винзавода, и стояние в защиту Русской Православной Церкви, которая была в апреле, и собрание в Лужниках на прошлой неделе - мы всегда казаков. И заявление о создании партии – это не медийный фантом, это реальные вещи.

Мартынов: Реальные вещи, которые должны быть и будут усиливаться, по всей видимости. Потому что демократическая идея в том виде, реализацию которой мы имеем в настоящее время, не ответила на многие вопросы. И слишком однобоко пошли процессы в обществе. Зачастую бывало и с разными революциями, когда демократия была не волей большинства, а произволом оголтелого меньшинства. Поэтому мы постепенно привыкли к тому, что кого призовут, тот и действует.

Лобков: Вас сейчас призвали? Вы получали сигналы от Путина, Медведева, администрации президента?

Мартынов: Нет, не получали. Но призывать может не только власть, но и события в обществе. Они формируют в большей степени сознание, отношение. Во власти я был, я был четыре года депутатом Госдумы второго созыва. Я немного знаю механизм работы Госдумы, возможности и влияния тех или иных депутатов на происходящие процессы, в том числе на законотворческую инициативу и принятие решений. У меня есть основания судить те или иные моменты, происходящие в обществе.

Арно: Вы можете назвать моменты, побудившие казаков в повышенной активности?

Мартынов: Явно взбунтовавшееся отношение к православной церкви.

Лобков: Поясните, церковь взбунтовалась?

Мартынов: Нет, управляемое извне общество. Вы считаете, что Pussy Riot выступили сами по себе? Скромные девочки пришли потанцевать в храм, им было мало других сцен и площадок? И как сразу бросились на тех, кто осудил это? Не на них набросились, как на явно недостойное поведение.

Лобков: У нас в России лежачего не бьют, если уж девушки сидят в тюрьме, набрасываться на них дополнительно – это как-то не по-русски.

Арно: Что еще?

Мартынов: Не изменяющееся положение в сельском хозяйстве, когда казакам обещали землю, но они ее так и не получили. Госслужбы казаки тоже не получили, до сих пор решений по этому вопросу нет. Положение на Кавказе ухудшается, и это заметно. Если в новостях чего-то не передают, это не значит, что этого нет. На этом фоне нас даже удивляло, что можно заниматься международным туризмом там, где идут постоянно взрывы.

Лобков: До дела Pussy Riot было громкое дело Цапков. Где тогда были казаки, когда банда взяла почти в рабство целое селение?

Мартынов: На этот вопрос конкретно вам не ответит никто. Задам встречный вопрос: а где были власти? Нельзя говорить, что в казачьих станицах будут решать вопросы только казаки, в чеченской – чеченцы, осетинской – осетинцы. Есть власть.

Лобков: Вы требуете больше прав. Если вам их дадут, вы можете гарантировать, что такого дела, как Цапков больше не будет?

Мартынов: Если власть дадут только казакам, только чеченцам или осетинцам, то результата не будет.

Лобков: Вы говорили, что хотите, чтобы вам присваивали ранги госслужбы. Вы фактически хотите стать частью легитимной власти. Если вы ею станете, дело Цапков больше не повторится?  

Мартынов: Думаю, что введенное в 1994-м принятие реестра госслужащих казачества не состоялось и уже не состоится. Потому что казачество – не просто новорожденный в седле. Рождается человек, который вырастает  на земле, в своей семье, с традициями, обычаями. Его семья готовит для служения в той или иной сфере. Служить можно не только с шашкой на коне. Можно и на предприятии, и в науке. Мы службу и культуру свели к очень узкому понятию.

Арно: Давайте поговорим про культуру. Казаки вмешиваются в культурную жизнь нашей второй столицы, Санкт-Петербурга: был запрещен спектакль, сейчас попросили отменить праздник Хэллоуин. Имеют ли казаки такие полномочия - активно вмешиваться в культурную жизнь?

Мартынов: Что вы имеете в виду под словом «вмешиваться»? Они имеют право высказать свое суждение. Они это и сделали. Как вы смотрите на то, что на сцене с увлечением читают «Лолиту», о жизни 12-летней девочки, когда у нас растет число…

Арно: Но это великий писатель Набоков.

Мартынов: Почему не великий комбайнер? Для меня хороший инженер более значим, чем любой артист.

Лобков: По каким принципам будет строиться партия казаков? И для чего она, если есть уже «Единая Россия».

Мартынов: Я думаю, что это чудотворство каких-то отщепенцев от казачества.

Лобков: Вы против создания партии?

Мартынов: 95% вообще не понимают и не признают этот кем-то разыгранный бред. Никакой партии не будет. Выделяться в партию по национальному и этническому признаку – это ведущее в ненужном направлении событие. У нас были и нацисты, которые считали себя исключительными. Нельзя противостояния в прошлом переносить на ныне живущих. Это ответственность и телеведущих, и всех граждан. Нас спасет только единство и множество народов, как когда-то было на Кавказе. Казачество когда-то разделяло горские народы, не давало истреблять друг друга. Грозный, Владикавказ, Кисловодск, Пятигорск – это все казачьи станицы.