Андрей Васильев: «„Лента.ру “, „Коммерсант-Украина“ – это была качественная пропаганда. Россия демонстрировала, что в ней допустима объективная журналистика»

13/03/2014 - 13:59 (по МСК) Никита Белоголовцев

Бывший генеральный директор издательского дома «Коммерсантъ», бывший главный редактор и один из создателей «Коммерсанта-Украина» Андрей Васильев рассказал Никите Белоголовцеву о состоянии российских медиа и их экономическом положении.

Белоголовцев:  Я говорил некоторое время назад в нашем эфире с Павлом Филенковым, нынешним гендиректором издательского дома. Он назвал следующую цифру – 1 миллион долларов в год чистый убыток «Коммерсанта - Украины» за прошлый год. Это главный аргумент, плюс схлопывание рекламного рынка на Украине, главный аргумент за закрытие издания сейчас. Насколько вам кажется, что здесь действительно в первую очередь руководство издательского дома руководствовалось именно экономическими соображениями?

Васильев:  Все-таки мне трудно, коллега Филенков в теме, а я не в теме. Я могу сказать, что такой тип убытка был, начиная с 2008 года, потому что рекламный рынок тогда очень упал, и он не восстановился, причем он и в России не сильно восстановился, а на Украине просто беда. Это правда. Насколько я знаю, «Коммерсантъ» был готов терпеть этот убыток, не говоря о том, что в общем объеме «Коммерсанта» это небольшие деньги. Это насколько я знаю, я с Пашей Филенковым не говорил на эту тему. Во всяком случае, это не новость, что такой убыток.

Белоголовцев: Тот факт, что новость появляется сегодня, на следующий день после Lenta.ru, это совпадение, по-вашему? Насколько вы вообще думали, что эта новость продолжение другой?

Васильев: Понимаете, какая вещь, это довольно философский вопрос. Знаете, есть пропаганда и пропага, есть эта блевотина, которую мы видим по телеканалам, а может быть качественная пропаганда. В данном случае, если говорить о Lenta.ru, о «Коммерсанте - Украина», это была качественная пропаганда в том смысле, что Россия как бы демонстрировала, что в России допустима еще объективная журналистика. Это, что называется, качественная пропаганда, как и белый пиар. Теперь этот пропагандистский козырь у России исчез, то есть не может быть объективная журналистика в отношении украинских событий, да и вообще, наверное.

Белоголовцев: Вчера очень много говорилось о том, что, например, сотрудники Lenta.ru, ряд журналистов, которые остались или остаются без работы, могли бы организовать на Украине или в России на какие-то, в том числе собственные деньги, некоторое независимое СМИ, которое не зависело бы от акционера. В случае с Lenta.ru это Александр Мамут, в случае с «Коммерсантом» конечный акционер Алишер Усманов. Насколько вы верите в возможность такой конструкции?

Васильев: Вообще на свои деньги – это утопия, потому что выпускать качественное СМИ, тем более, качественное, это большие деньги. И на частные средства журналистов это не получится. А вот то, что, например, они могли бы собрать деньги на Украине, это да. Я думаю, что в данном случае там для красоты Майдан скинулся, конечно, или какой-то народныйк раудсорсинг. Я вообще я думаю, что действительно богатые люди могли бы подкинуть бабла. Причем если брать от олигархов, то нужно брать от четырех-пяти, у которых были бы разные интересы, чтобы не попасть под интерес какого-нибудь одного. Наверное, это было бы реально. Это вполне профессиональная задача, все равно это не сделаешь за пять минут. А вот выпустить какие-то 2-3 номера в электронном виде, и в бумажном, наверное, можно. В том числе и сказать, что если кого-то и интересует эта тема, объективное мнение российских именно журналистов, то давайте бабла, ребята.

Белоголовцев: Насколько верите в существование каких-то краудфандинговых моделей в России?

Васильев: В России я не очень верю. А там в этой ситуации, которая есть на Украине, для меня действительно это был приятный сюрприз, конечно, отморозков там полно, как и в России, как и в любой стране, но действительно там есть некое единение Украины. Для меня был офигенный сюрприз, что на западе – во Львове начали говорить по-русски, а на востоке говорить по-украински. Прожив на Украине 14 месяцев, для меня это был очень приятный сюрприз. То есть, есть такое объединение, есть такое воодушевление, к сожалению, это против общего вода – такие позитивные настрои в обществе. Наверное, можно было бы собрать деньги в этот момент. Но мы же знаем, что Майдан финансировали совершенно разные олигархи, и просто богатые люди, и состоятельные и даже подкидывали серьезные бизнесмены деньги на борьбу с режимом Януковича. Это прикольно. В 1996 году, я помню, это действительно единственный раз, когда российские олигархи сплотились против коммунистической угрозы. Другое дело, что они потом это все профукали, это другой разговор. Но в тот момент такое было антикоммунистическое воодушевление, и люди ввели себя по-человечески. А, скажем так, на группы каких-то бизнесменов в этот момент это небольшие деньги, чтобы создать СМИ и быстро создать СМИ. Это правда.

Белоголовцев: Те процессы, которые происходят в России, насколько они, с вашей точки зрения, с вашей точки зрения, обратимы, и может ли некоторое пространство свободы власть вернуть, например, после окончания украинского кризиса?

Васильев: Вы знаете, я старый человек и, наверное, не надо меня слушать. Но раз уж вы спросили, я отвечу. Я не верю, что они обратимы, потому что сложилась такая ситуация, что профессиональные журналисты не могут, не разрешено действовать в соответствии с законом о печати, а те, которые искренние, честные люди, они дико вопиющие профессионалы. Вот такая произошла история. На мой взгляд, может, ко мне лучше не прислушиваться, потому что я старый брюзга, но вот мое мнение такое.

Белоголовцев: Нет, я на самом деле даже гораздо больше имею в виду ситуацию, которая сохранялась до вчерашнего дня, до последнего месяца.

Васильев: До вчерашнего дня тоже особо ничего не сохранялось.

Белоголовцев: Но было же некоторое количество СМИ, владельцы которых пусть и лояльны к нынешней власти, как Александр Мамут, но некоторое пространство редакционной свободы той же Lenta.ru сохранялось.

Васильев: Понимаете, вырвать проводку из стены – это одна секунда, а потом ее восстанавливать, это же надо монтерам позвонить. Я про обратимость. Все возможно. Если у нас Перестройка в 80-е годы началась с журналистов, а это были люди, которых не то, что их отцы, их бабушки не знали свободной журналистики, у нас же это возникло. То есть теоретически все возможно, но практически я в это очень мало верю.

Фото: РИА Новости / Валерий Левитин

Другие выпуски