Андрей Бородин о своем преследовании: первое дело возбудили с подачи Кремля. За ним стоял Медведев, исполнял Собянин

В России Андрей Бородин заочно арестован. Ему, а также его бывшему коллеге Дмитрию Акулинину предъявлено обвинение в хищении почти семи миллиардов рублей. А осенью Бородин стал фигурантом фильма «Анатомия протеста-2» на телеканале НТВ. Где его называли одним из спонсоров российской оппозиции. Сам Бородин все эти обвинения опровергает.

Андрей Бородин с нами на прямой связи из Лондона.

Макеева: Я читаю заявление пресс-секретаря премьер-министра Росси Натальи Тимаковой. Она подвергла критике решение Лондона предоставить вам политическое убежище, и заявила, что «дело экс-главы Банка Москвы носит рядовой уголовный характер». Можно ли говорить о том, что вам сейчас ничего не угрожает? А возвращение на родину можно считать угрозой?

Бородин: Предоставление убежища не дает возможность экстрадировать человека туда, где против него возбуждены уголовные дела. Мне странно, если пресс-секретарь бывшего президента и нынешнего премьера в курсе предъявленных нам претензий. С какой радости она занималась бы делом каких-то коммерсантов? Думаю, что все говорит за себя. Первое дело по «Премьер Эстейту» было возбуждено с подачи Кремля. За ним стоял Медведев. Исполнял господин Собянин и другие лица. Все здравомыслящим людям очевидно.

Казнин: Что надо было предъявить в суде, чтобы вам дали политическое убежище?

Бородин: Какой-то специальной формы нет. Любой желающий получить убежище в произвольной форме через своих адвокатов направляет заявление в министерство внутренних дел Великобритании, в котором вы можете представить все свидетельства, документы, доказательства.

Казнин: Какие документы вы представили?

Бородин: Не хочу раскрывать детали заявления, но основные моменты неоднократно освещались мною в прессе, особенно в интервью в ноябре 2011 года газете «Ведомости», где я четко сказал, что захват Банка Москвы был осуществлен по личному указанию Медведева двумя людьми – господами Юсуфовым-старшим и Костиным. И что прибыль от этой операции, со слов Юсуфова, полагалось разделить между теми же фигурантами.

Макеева: Можно ли расценивать ваше нежелание раскрывать детали как гипотетическую возможность отката назад, и в вашей судьбе может измениться все не в лучшую сторону?

Бородин: Никогда не говори никогда. Документы носят конфиденциальный характер. Я не готов и не вправе раскрывать его во всех деталях.

Казнин: А как вы прокомментируете то, что вы получаете политическое убежище, против вас возбуждаются дела, в России идет жесткое преследование, но люди, с которыми обвинение вас связывает, - это Юрий Лужков, Елена Батурина - спокойно живут в России, к ним претензий нет.

Бородин: Я не готов отвечать за кого-либо еще, кроме себя. Ситуация на протяжении последних двух лет была динамичная, основной момент для движущей силы в продолжении нашего преследования в том, что я продолжаю называть вещи своими именами, что я говорю о том, что предоставление госпомощи Банку Москвы или ВТБ носят незаконный и преступный характер. Моя активная позиция ничего, кроме раздражения, злости и желания преследовать дальше, не вызывает. Позиция людей, о которых вы говорите, намного более спокойна и удалена от российских событий.

Макеева: Стоит ли это понимать так, что вы по-прежнему не встречаетесь ни с Юрием Лужковым, ни с Еленой Батуриной?

Бородин: Последняя встреча была с Юрием Михайловичем в мае 2012 года. С тех пор я их не видел.