«Алехина совершила тяжкое преступление, наличие ребенка ей не помешало». Маша Гессен выслушала судью

Лобков: Как проходил суд и почему так долго принималось решение, ведь у вас сейчас большое 9 вечера? И какие впечатления от этого суда?

Маша Гессен, директор русской службы «Радио Свобода»: Впечатления от суда, на самом деле, удивительные. Суд был самым корректным, взвешенным и процедурно соблюденным судом, на котором мне приходилось присутствовать в последние годы в России и даже вообще можно сказать в России. Судья заслушала все ходатайства, судья удовлетворила все ходатайства защиты о приобщении к делу тех или иных документов. Судья даже один раз позволила адвокату Алехиной Оксане Даровой вернуться к теме, которую судья отбраковала, то есть когда она ее прервала, обосновать, почему она должна была об этом говорить и дальше ее заслушала. Заседание было открытым, была разрешена фото- и видеосъемка, что вообще совершенно невиданная вещь в российской практике. Не все журналисты смогли войти в зал, поэтому была устроена видеотрансляция с монитором и динамиками для тех, кто остался в вестибюле здания суда. В общем, ощущение было, надо сказать, открытости. И в некотором смысле это было соблюдено даже в решении суда.

Судья Галина Ефремова ушла на полтора часа. Судя по всему, она действительно писала свое решение, оно не было написано заранее, и она вернулась с решением, в котором она суммировала все, что она услышала за 3,5 часа судебного слушания. Она сказала, что действительно установлено, что у нее есть ребенок, что ребенок живет со своим отцом, гражданским мужем Алехиной и матерью Алехиной, что там хорошие бытовые условия и так далее, и так далее, что установлено, что прокуратура против того, чтобы ходатайство об отсрочке наказания было удовлетворено и, наконец, она сказала, что в ходатайстве будет отказано. А дальше началась самая удивительная вещь. Она объяснила свое решение очень коротко и очень емко. Она сказала, во-первых, что Алехина совершила тяжкое преступление 21 февраля 2012 года, проведя 40 секунда в храме Христа Спасителя, и что наличие малолетнего ребенка не помешало ей совершить тяжкое преступление. Поэтому, подразумевалось, странно, что она теперь просит об отсрочке наказания ввиду наличия малолетнего ребенка. Да, сказала она, действительно, ребенок страдает от отсутствия матери, но «отсутствие матери стало результатом совершения матери тяжкого преступления» (она опять повторила это словосочетание). И, наконец, убийственный совершенно аргумент, она сказала, что перевоспитание Алехиной невозможно в условиях, когда она живет дома и занята воспитанием собственного ребенка. Видимо, перевоспитание Алехиной возможно только в условиях, в которых она содержится, а именно в ШИЗО.

Лобков: То есть, можно сказать, что в этом смысле судья Ефремова заняла как бы гражданскую позицию свою и озвучила ее публично, да? То есть не только решила, как судья по протоколу, по правосудию, но и высказала свою гражданскую позицию?

Маша Гессен, директор русской службы «Радио Свобода»: Ну, может быть и не свою гражданскую позицию. В общем, она высказала позицию суда, такова ее должностная обязанность. И понятие правосудие вообще подразумевает действительно, что судья озабочен задачей перевоспитания человека, который признан виновным в тяжком преступлении. Так что она не вышла за рамки судебных приличий, она даже не вышла за рамки судебной процедуры. Но это был аргумент, который явно никто из присутствующих не ожидал.

Лобков: Насколько сильны разочарования среди той группы поддержки, которая собралась в Березниках? И насколько действительно сама Алехина помешала, может быть, вынесению решения о своем освобождении, поскольку выступила с такой достаточно протестной и достаточно эмоциональной речью?

Маша Гессен, директор русской службы «Радио Свобода»: На самом деле Алехина, когда она произнесла свою заключительную речь, она сказала, что она не ожидает, что ее ходатайство будет удовлетворено. Она сказала, что она считает это дело безнадежным, но ей явно не впервой идти на безнадежное дело. Она обратилась к суду и сказала, что «у вас есть возможность показать, что вы честный независимый суд, потому что я действительно положительный человек и от этого никуда не деться». Это был очень человеческий аргумент. То есть она наотрез отказалась выступать с формальными юридическими документами, то есть она не признала вину, более того, она подчеркнула, что она не признает вину. И дальше она потребовала от суда не столько соблюдения закона, сколько тяги с справедливости. Суд, надо сказать, ответил ей соответствующим аргументом. Аргумент был не чисто юридический, а правосудный.

Лобков: Сама Маша, как я понимаю, выглядела очень по-боевому. Мы не видели картинку, но читали текст ее выступления. То есть, скажем так, она остается бойцом сейчас и будет еще ходатайствовать, да, об освобождении, о пересмотре этого решения суда?

Маша Гессен, директор русской службы «Радио Свобода»: Я так понимаю, что окончательного решения о том, будет ли она обжаловать это решения, пока нет, у нее есть некоторое время на то, чтобы определиться с этим. Но выглядит она, действительно, на удивление хорошо, в особенности, опять же, учитывая то, что она содержится, как они это называют, в безопасном месте». Это безопасное место находится в ШИЗО, то есть в штрафном изоляторе. То есть она сидит в одиночной камере. Она очень мало спит: подъем у них в 5:30 утра, она жалуется на бессонницу и говорит, что она часто не засыпает до двух часов ночи. Поэтому я ожидала увидеть гораздо более подавленного, усталого, бледного просто человека. Она улыбается, она хорошо выглядит, она очень бодро и звонко говорит. Если сравнивать ее речь с тем, как она говорила во время судебного процесса в августе, то заметно, что она стала немного волне сбивчивой. Но в общем она, конечно, звучит как боец.