Адвокат Калой Ахильгов: я считаю, что теракт в Волгограде непосредственно связан с Олимпиадой и заявлениями Доку Умарова

Лобков: Ваши первые мысли, когда вы узнали о теракте? Доку Умаров жив? Есть планы по срыву Олимпиады? Почему Волгоград во второй раз?

Ахильгов: В первую очередь, конечно, у меня в голове произошли параллели с тем, что мы переживали в Ингушетии в свое время, много было терактов. Относительно теракта, я позволю себе не согласиться с господином Курбановым, я думаю, это непосредственно связано с Олимпиадой и с теми заявлениями, которые делал лидер боевиков Умаров в преддверии Олимпиады.

Лобков: Если он вообще жив. Это не мифическая фигура?

Ахильгов: Я думаю, что не мифическая. Есть информация, которая ничем не подтверждена. Я склонен считать, пока не видим тело, будем считать, что он жив.

Лобков: 21 октября, Асиялова, Соколов и еще один подельник мертвы, нет прямых доказательств, что именно они организовывали теракт. Получается, что истинные организаторы теракта могут остаться в тени, поскольку никто из них не успел сказать ни слова.

Ахильгов: Я склонен больше верить версии, что тут меньше всего причастны Умаровы и так далее. Во-первых, они имеют особенность брать на себя подобного рода ответственность спустя месяц-два. В данном случае этого не было. Во-вторых, вы, наверное, в курсе о сомнительных историях, связанных с видеозаписью, которая была сделана. Они дают основания для различного рода мыслей. Я не исключу вариант того, что тут не причастны непосредственно Умаров и другие.

Лобков: Спецслужбам к определенному времени нужно отчитаться, они достают громкие фамилии, кладут их на стол президенту, и на этом все успокаивается, пока в очередном месте что-нибудь не взорвется.

Ахильгов: Если очень утрированно, то, возможно, и так. Я думаю, там более тонкая материя.

Лобков: В Ингушетии после вала терактов они пошли на убыль?

Ахильгов: В Ингушетии я даже не помню, когда был последний раз.

Лобков: С чем это связано? Потеряли интерес к Ингушетии? Или это результат работы, которую проводит Евкуров в переговорах с родственниками и знакомыми боевиков?

Ахильгов: В первую очередь, это изменение в подходе к работе. С приходом Евкурова там многое изменилось. Это не только переговоры с родственниками, это комплексная работа: и профилактика, и переговоры с родственниками, и другие методы. Я думаю, тут непосредственно зависит от человека, который стоит во главе, во-вторых, от человека, который руководит всей этой истории. Не будем скидывать со счетов, что глава Ингушетии – это бывший разведчик, соответственно, лучше, чем он разработать какую-то операцию мало будет кому по силам.

Лобков: Уже объявлено о том, что националисты проведут народный сход в Волгограде завтра. Они перекроют проспект Ленина и будут требовать отставки губернатора и мэра города. Может ли это повлечь волну антикавказских выступлений и стать катализатором для очередного витка антикавказских настроений?

Ахильгов: Если в этом направлении будут работать определенные лица, которым это надо, то да. Представьте себе ситуацию, когда после взрыва в Ингушетии выходит народ на улицы и требует отставки Евкурова. Это бред. Сегодня я в твиттере читал мнение господина Эггерта, который сказал, что религия мира показала свою сущность в очередной раз. Если в Грозном или Назрани будет взрыв и погибнут местные жители, кто должен заявить о религии мира?

Лобков: Мэр города и губернатор вообще несут ответственность за это? Или это гражданские люди, это не их полномочия, они не могут никаким образом повлиять на эту ситуацию?

Ахильгов: С учетом того, что в Волгограде это не первая история, безусловно, губернатор должен нести ответственность. Мэр в меньшей степени, но тоже должен. Если в подобных историях не будут наказаны соответствующего уровня люди, то к этому будут относиться с меньшей ответственностью.

Лобков: Что касается мер безопасности, Следственный комитет похвалил систему организации безопасности на вокзале, что она сработала и предотвратила большее количество жертв, в частности, полицейского, который задержал смертницу у рамки. В этом смысле из ингушского опыта можно что-то сделать кроме рамок металлоискателя?

Ахильгов: Я думаю, тут надо смотреть на опыт больше международный, нежели в Ингушетии. В Ингушетии установлена система «Безопасный город», которая позволяет следить за всеми входящими в стратегический объект и выходящими, установить их подозрительность или неподозрительность. Очень характерен опыт Израиля, как уже было сказано.